Старик в углу

Он ушёл прежде, чем Полли успела вымолвить хоть слово. Лица Тимоти Беддингфилда, графа Брокелсби, достопочтенного Роберта де Жанвиля, казалось, кружились у неё перед глазами, издеваясь над безнадёжным замешательством, в которое сами же её и ввергли. Затем все лица исчезли, или, вернее, слились в одно длинное, тонкое, похожее на птичье, с очками в роговой оправе на вершине клюва и широкой грубой ухмылкой под ним. Растерянная, неотступно терзаемая сомнениями, девушка заплатила за скудный ланч и отправилась по делам.

ГЛАВА XXXIV. ТАИНСТВЕННАЯ СМЕРТЬ НА ПЕРСИ-СТРИТ

Мисс Полли Бёртон постоянно спорила с мистером Ричардом Фробишером из-за Старика в углу, ибо сам Старик казался гораздо интереснее и невероятно загадочнее любого из преступлений, о которых рассуждал с невозмутимостью философа.

Более того, Дик вбил себе в голову, что мисс Полли нынче проводит в магазине A. B. C. больше времени, чем раньше в его собственной компании, и заявил ей об этом с той восхитительной робкой угрюмостью, которую неизменно приобретает любой мужчина, когда ревнует, но не намерен признавать сей факт.

Полли нравилась ревность Дика. Но в той же самой степени ей очень нравилось старое чучело в магазине A. B. C. И хотя время от времени она бросала различные расплывчатые обещания мистеру Ричарду Фробишеру, но, тем не менее, день за днём инстинктивно возвращалась обратно в чайную лавку на Норфолк-стрит, что в Стрэнде, и оставалась там, попивая кофе, пока Старик в углу рассказывал очередную историю.

В тот день она направилась в магазин A. B. C. с определённой целью – заставить Старика поведать ей о загадочной смерти миссис Оуэн на Перси-стрит.

Факты заинтересовали и озадачили мисс Полли. Она без устали спорила с мистером Ричардом Фробишером относительно трёх возможных решений загадки: несчастный случай, самоубийство, убийство?

– Несомненно, ни несчастный случай, ни самоубийство, – сухо отрезал Старик.

А Полли-то думала, что не произнесла ни слова. Что за странная привычка у этого существа читать её мысли!

– Значит, вы склоняетесь к мысли, что миссис Оуэн была убита. Вы знаете, кем?

Старик засмеялся и вытащил верёвку, с которой постоянно возился, разгадывая всё новые и новые тайны.

– Вы хотите знать, кто убил старуху? – спросил он наконец.

– Я хотела бы услышать ваше мнение по этому поводу, – ответила Полли.

– У меня нет мнения, – вновь сухо отрезал Старик. – Никто не узнает, кто убил женщину, поскольку никто никогда не видел преступника. Никто не может дать ни малейшего описания таинственного незнакомца, которому в одиночку удалось совершить столь изобретательное злодеяние, а полиция бродит во тьме с завязанными глазами.

– Но вы, безусловно, сформировали свою собственную теорию, – не унималась мисс Полли. Её раздражало упорство забавного уродца, поэтому она попыталась унизить его тщеславие. – Я считаю, что на самом деле ваше первоначальное замечание о том, что «не существует такого понятия, как тайна» отнюдь не универсально. Вот вам тайна – смерть на Перси-стрит, которую ни вы, ни полиция не в состоянии разгадать.

Он приподнял брови и несколько минут молча глядел на свою собеседницу. Затем прервал тишину нервным смешком:

– Честно говоря, это убийство стало одним из самых изобретательных преступлений, осуществлённых за пределами сферы интересов российской дипломатии[92]. Должен сказать: если бы я был судьёй, которому следовало вынести смертный приговор человеку, задумавшему это убийство, то не смог бы заставить себя так поступить. Напротив, я со всей возможной учтивостью попросил бы этого джентльмена поступить на службу в наше Министерство иностранных дел – такие люди нам крайне необходимы. Вся mise en scène была поистине артистичной, достойной своего milieu[93] – Рубенс-студии на Перси-стрит, Тоттенхэм-Корт-роуд.[94]

Вы когда-нибудь обращали внимание на подобные дома? Студии[95] они лишь по названию, а в действительности представляют собой простой набор комнат в угловом доме с немного увеличенными окнами, и арендная плата взимается соответственно с учётом этих дополнительных пяти дюймов туманного дневного света, проникающего сквозь немытые окна. На первом этаже находится отдел заказов витражей с мастерской в задней части, а на втором этаже – небольшая комната, отведённая смотрительнице, с газовым освещением, запасами угля и пятнадцатью шиллингами в неделю. И за этот княжеский доход ей надлежит поддерживать порядок и чистоту во всём доме.

Миссис Оуэн, смотрительница Рубенс-студии, была тихой, респектабельной женщиной, получавшая мизерный заработок различными – в основном очень скудными – чаевыми от безденежных художников в обмен на всяческие домашние услуги как в самой студии, так и вне её.