Старики

Рядом с тобой на земле лежит морпех без головы – самое убедительное доказательство того, что раньше это был человек, а теперь двести фунтов изорванного, переломанного мяса. Морпех без головы лежит на спине. Лицо его снесено напрочь. Верхняя часть черепа оторвалась и сдвинута назад, внутри видны мягкие мозги. Челюстная кость и нижние зубы без повреждений. В руках морпеха без головы пулемет М-60, зажатый там навеки трупным окоченением. Палец на спусковом крючке. Его брезентовые ботинки заляпаны глиной.

Ты глядишь на засохшую глину на тропических ботинках морпеха без головы, и вдруг тебя поражает мысль о том, что его ноги так похожи на твои собственные.

Ты протягиваешь руку. Ты касаешься его руки.

Что-то жалит тебя в руку.

И вдруг ты ощущаешь страшную усталость. Тебе тяжело дышать из-за того, что столько бегал. Твое сердце бьется так сильно, что кажется, будто оно хочет прорваться

через тело наружу. Прямо через центр твоего сердца проходит звездообразное пулевое отверстие.

К тебе прикасаются руки, нежные руки. «Ты в порядке, голова кувшином. Не гоношись. Я Док Джей. Слышишь меня? Ты во мне не сомневайся, морпех. У меня руки волшебные».

«Нет» – говоришь, – Нет!" Ты пытаешься объяснить рукам, что часть тебя пропала без вести. Ты просишь руки найти эту пропавшую часть, ты не хочешь, чтобы ее

здесь забыли. Но ты не можешь говорить. Твой рот отказывается говорить.

И вот ты уже спишь. Ты доверяешь этим рукам, которые берут тебя и поднимают.

В одурманенном смертном сне ты видишь себя вербовочным плакатом, приколоченным к черной стене: КОРПУС МОРСКОЙ ПЕХОТЫ СОЗДАЕТ МУЖЧИН -

ТЕЛО – РАЗУМ – ДУХ.

Ты чувствуешь, что разламываешься на три части... слышишь незнакомые голоса...

– Что случилось? – говорит один из голосов в замешательстве и страхе. – Что случилось?

– Кто там?

– Что?

– Кто там?

– Я Разум. А ты...

– Так точно. Я его Тело. Мне плохо...

– Это страшно глупо и смешно, – влезает третий голос. – Этого не может быть.

– Кто это сказал? – вопрошает Разум. – Тело? Ты?

– Я это сказал, дурак. Можешь называть меня Дух.

Тело презрительно фыркает.

– Я никому из вас не верю.

Разум медленно говорит:

– Ну, давайте разбираться логически. Наш человек ранен. Мы должны действовать организованно.

Тело хныкает.

– Слушайте, ребята, это же я там лежу, а не вы. Вы же не знаете, каково мне.

Разум говорит:

– Слушай, болван, мы все тут в одном положении. Не станет его – всех нас не станет.

– А он... – Тело не может решиться произнести это слово. – Мне нужно выжить.

– Нет, – замечает Разум. – не обязательно. Это они в такую игру играют. Я не уверен, что нам разрешено вмешиваться.

Тело приходит в ужас.

– Что еще за «игра»?

– Точно не знаю. Что-то там про правила. У них полно правил.

Дух говорит:

– Достал он меня. Я обратно не пойду.

Разум говорит:

– Ты должен вернуться.

– Вовсе нет, – говорит Дух. – Я поступаю так, как мне нравится. У вас нет власти надо мной.

– Ну и черт с ним, – говорит Тело.

Разум настаивает:

– Но Дух обязан вернуться вместе с нами.

– Нет. Он нам не нужен.

Разум обдумывает положение.

– Возможно, Дух привел стоящий довод. Возможно, и мне бы назад не следовало...

Тело приходит в панический ужас.

– НЕТ! НУ ПОЖАЛУЙСТА...

– Ну, а собственно, толку не будет и если мы не вернемся. В любом случае, наши действия на их игру не повлияют. От потери одного человека их игра никак не изменится. На самом-то деле похоже, что цель этой игры – как раз в том, чтобы людей терять. Нужно поступать практично. Пойдем-ка, Тело, назад.

Дух говорит:

– Скажите ему, что я пропал без вести.

Во сне ты просишь прийти капеллана Чарли. Ты познакомился с этим флотским капелланом, когда брал интервью для статьи. Капитан Чарли был фокусник-любитель. Своими фокусами капитан Чарли развлекал морпехов в палатах и затягивал духовные жгуты тем, кто был еще жив, но безоружен. Обращаясь к грубым детям-безбожникам, капеллан Чарли рассказывал о том, сколь милостив Господь, несмотря на его видимые проявления; о том, что Десять заповедей написаны так кратко и лишены подробностей, потому что когда пишешь на каменных скрижалях, высекая буквы ударами молний, приходится быть кратким; о том, как Свободный мир обязательно победит коммунизм с помощью Господа Бога и пары-тройки морпехов, и о беспутности людей. Но однажды вьетнамское дитя подложило мину-ловушку в черный волшебный мешок капеллана Чарли. Капеллан Чарли засунул туда руку и вытащил яркий смертоносный шар...

– Подымайся, кожаный загривок, выдвигаемся.

– Что за... ? – я узнаю комнаты, в которых нахожусь. Я помню эту комнату по прошлой поездке в Хюэ. Я во Дворце совершенной гармонии в Запретном городе.

Ковбой шлепает меня по руке. «Хорош, Джокер, хватит притворяться. Мы знаем, что ты не убит».

Я поднимаюсь, сажусь. Я на брезентовых носилках из вертолетного комплекта.

– Именно так. Опа! Намба ван! Первое Сердце!

Стропила спрашивает: «Пурпурное Сердце?»

Ковбой смеется: «С этим жопа, крыса ты штабная. Не будет никакого Сердца».

Я охлопываю себя руками. «Не гони. Куда меня?»

Стропила говорит: