Старики и Бледный Блупер

Дровосек напоминает новоиспеченным бойцам о том, что трудней найти замену утерянному автомату, чем человеку, который его потерял. Он рассказывает им старую историю о бойце Фронта, который потерял автомат во время форсирования реки в сложных условиях. Устыдившись, боец попросил, чтобы при следующей атаке его поставили в первые ряды отряда, где он и погиб со славой.

— Завтра — говорит Дровосек, — вы отправитесь на выполнение боевой задачи далеко от деревни. Вы будете драться с Длинноносыми слонами. Деритесь храбро, с яростным упорством. Прошу вас исполнить свой долг по уму.

Новобранцы застывают по стойке смирно, и командир Бе Дан вручает каждому новоиспеченному бойцу автомат АК-47 и полевой ремень, увешанный брезентовыми подсумками с тяжелыми рожками, набитыми патронами.

Командир Бе Дан несколько раз произносит вьетконговский лозунг: «Бронзовые ноги. Железные плечи. Стреляй метко».

Братья Нгуен начинают рассматривать только что полученное оружие, а жители Хоабини приветствуют их возгласами: «ХO! ХO! ХO!»

Близняшки Фуонг первыми спешат поздравить новоиспеченных потенциальных женихов.

* * *

Празднование продолжается, а мы с Сонг беглым шагом направляемся к нашей хижине, по пути вспугивая юных влюбленных, обнимающихся в темных уголках. Свет от разгорающегося костра мерцает на улыбающихся лицах, и разбрасывает по палубе и по стволам пальм мельтешащие тени в виде добрых гигантов.

Возле нашей хижины ожесточенно спорят Дровосек и командир Бе Дан.

— Нет, — говорит командир Бе Дан. — Я не верю американцу, дезертиру этому. Он — Черная винтовка. Он — враг народа.

— Я должен тебя покритиковать! — говорит Дровосек. — Командир Бе Дан, я должен тебя покритиковать!

Командир Бе Дан уходит.

Дровосек следует за ним не отставая. Его голос переходит на более высокие ноты, а жесты становятся более оживленными.

Несколько минут спустя Сонг помогает мне влезть в мой громоздкий костюм, и тут в хижину входит Дровосек и спокойно объявляет, что командир Бе Дан согласился взять меня на боевое задание, на особо важную операцию, приказ на проведение которой отдал Тигриный Глаз, командующий Западным районом. Дровосек вручает мне старый «стетсон» Ковбоя с пацифистским значком — я потерял его в ту ночь, когда Бледный Блупер захватил меня в плен — и мегафон. Я должен буду таскать мегафон и вести пропаганду.

Я склоняюсь в поклоне. Я говорю: «Благодарю Вас, достопочтимый сэр». И думаю: «Вот оно! Вот этого-то я и ждал. Под огнем начинается суматоха. И в этой самой суматохе я смогу убежать».

К тому времени как мы с Сонг возвращаемся к костру, Ба Кан Бо завершает одну из своих мучительно нудных речей против «иноземных агрессоров-империалистов», а завершает она их своим коронным «Да Дао Куок Май», и лозунг этот означает «Долой лакейскую клику! Да здравствует славное сопротивление!»

Селяне отвечают вежливым скандированием: «Хо! Хо! Хо!»

Когда они замечают меня в моем костюме, раздается всеобщий смех.

Бо Кан Бо, разозлившись, что внимание публики перешло на другого исполнителя, бросает на меня взгляд, исполненный критики, и присаживается на бревно.

* * *

На мне костюм из рисовой бумаги, который Сонг выкрасила в серый цвет. Я — бомбардировщик B-52. На моих серых бумажных крыльях несуразно большими буквами написано U.S.

Меня со всех сторон обступают деревенские детишки. Все они в маленьких конических бумажных шляпах и вооружены игрушечными ружьями, вырезанными из бамбука.

Я выписываю круги по площади между ржавеющим остовом французского броневика и зрителями-селянами, угрожающе пикируя на детишек, которые хихикают и палят по мне из своих бамбуковых автоматов. Я издаю громкое «бум-бум-бум». Некоторые детишки хватаются за животы и падают замертво, валяясь в преувеличенно мучительных и продолжительных предсмертных муках.

Оставшиеся в живых детишки начинают палить по мне быстрее, чем раньше. Я несколько раз кашляю, еще несколько раз пикирую, болтая крыльями. И, наконец, делаю последний заход, разбиваясь вдребезги и падая ничком на землю.

Детишки решают вдруг, что тоже должны разбиться, и всей кучей валятся на меня. Даже мертвые детишки оживают и валятся на кучу сверху, пища и завывая, будто бы страдая от боли.

* * *

За час до рассвета мы выходим цепочкой за рубежи круговой обороны деревни, взбодренные холодным утренним воздухом.

С первыми лучами солнца мы соединяемся с двадцатью бойцами Региональных сил Вьетконга, деревенскими парнями и девушками в широкополых мягких тропических шляпах, с гранатами в сетках, резиновыми пузырями с водой, в разношерстной полевой сбруе и оборванной гражданской одежде. Через плечо у них перекинуты парусиновые гамаки, набитые рисом, мы называем их «слоновьими кишками».

В число бойцов от ополчения самообороны Хоа входят заместитель командира Сонг, мастер-сержант Ксуан, Бодой Бакси, братья Нгуен, близняшки Фуонг, Боеболка и я, Бледный Блупер. Все вместе мы почти cекция, французы назвали бы нас взводом. А возглавляет нас командир Бе Дан.