Старина и новь Магриба

Уже при взгляде на этот огромный портал разбегаются глаза: гипсовая лепка над бронзой ворот, резьба по кедру, старинные письмена. Все многообразие узоров, рисунков, украшений, способов расцветки просто невозможно не только передать, но и разом воспринять. Мозаика, растительный и геометрический орнамент, арабская вязь, белая, желтая, зеленая и коричневая краски, а над самым входом — расписная, с многолопастным барельефом над ней подковообразная арка того неповторимо-неправдоподобного бирюзового тона, какой можно увидеть лишь в Самарканде на куполе Гур-Эмира или на мозаике Шах-и-Зинды. Пройдя богато украшенный внутри портал, попадаем в прямоугольный двор с аркадами на пилонах, а из него в молитвенный зал, сплошь застеленный зелеными, красными и пестро-полосатыми многоцветными коврами. Большие подковообразные арки на пилонах, стены и потолок столь обильно оснащены лепными и резными украшениями, орнаментальными барельефами, сталактитовыми наростами различной формы, мозаичными панно и цветной вязью, что в первый момент теряешься. Впечатление дробится, становится фрагментарным, ибо каждый элемент, рисунок или иной декоративный прием заслуживают отдельного рассмотрения.

— Этот роскошный интерьер, — поясняет Ишми, — типичен для андалусского стиля. Мериниды любили этот стиль и при возведении своих мечетей, мавзолеев и дворцов обычно пользовались услугами андалусских мастеров. Поэтому не только специалисты легко замечают во всех постройках Меринидов подражание знаменитым зданиям Кордовы, Севильи, Гранады. Мечеть Сиди Бумедьена по своему плану напоминает мечеть Кордовы, а по декору — мечеть Карауин и другие постройки Аль-моравидов, также вдохновлявшихся андалусскими образцами. Некоторые элементы внутреннего убранства даже напоминают роскошь Альхамбры в Гранаде, которая строилась позже.

Выходим на улицу молча. Не хочется выражать словами то, что мы испытываем. Ишми словно чувствует это, замечая как бы мимоходом:

— Самое удивительное — не то. что все это было создано здесь, ибо в Тлемсене всегда строились самые прекрасные дворцы и мечети, славившиеся на весь мир ислама. Самое удивительное, что очень многое дожило до наших дней. Ведь история Тлемсена почти не давала для этого никаких шансов. Достаточно вспомнить, как французы превращали наши мечети в склады или казармы, а иногда и в церкви. Но мы все же сумели сохранить немало.

Покинув пределы Тлемсена, мы направились к гигантскому монументу, возвышавшемуся среди развалин.

— Это Мансура, — произносит Ишми, выходя из машины. — Здесь была резиденция меринидских султанов Феса в четырнадцатом веке.

Мы подходим к башне, которая когда-то служила минаретом самой большой на территории Алжира мечети, занимавшей, по данным путеводителей, площадь в 60 × 85 метров. Эта мечеть была частью города Аль-Махалла аль-Мансура (Победоносный лагерь), или, как стали его называть позже, просто Мансура. Его воздвиг султан Абу Якуб Юсуф из династии Меринидов, когда в четвертый раз пришел под стены Тлемсена в 1299 г. Окружив Тлемсен сплошной стеной, так что, по словам Ибн Халдуна, «даже духу, невидимому существу, было бы трудно проникнуть в город», Абу Якуб выстроил в 1302 г. рядом новый город с дворцом, мечетью, банямл, казармами, рынками и караван-сараями, куда прибывав ли купцы из всех стран. Осада длилась 8 лет, пока Абу Якуб не погиб в 1307 г. от руки одного из евнухов своего гарема. Мериниды отступили, и восторжествовавшие тлемсенцы разрушили Мансуру (за исключением мечети, как полагает Рашид Буруиба). По в 1335 г. другой Меринид, султан Абу-ль-Хасан, вновь осадил и взял Тлемсен штурмом после двухлетней осады. Он восстановил Мансуру и построил тот огромный минарет, который мы видим сегодня. Ишми сообщает:

— Высота минарета сейчас тридцать восемь метров. Когда-то он вздымался на сорок метров, но годы разрушений взяли свое. В основании это квадрат, каждая сторона которого — десять метров. Минарет — самый высокий в Алжире и третий в Магрибе после Кутубийи в Марракеше и башни Хасана в Рабате.