Старина и новь Магриба

В сущности, Амин не сказал ничего нового по сравнению с написанным им 10–12 лет назад. Еще в августе 1977 г. в Лейпциге мне довелось выслушать убедительную критику всех этих аминовских концепций видным французским африканистом-марксистом Жаном Сюре-Каналем. Новым было лишь то, что сквозь искусственную схему «Запад — Юг» и «мондиализации капитала» у Амина прорывались как бы нехотя и с трудам сделанные признания роли стран социализма, само существование которых он желал бы не замечать. Хотя у молодежи Амин, как всегда, имел успех, от более подготовленных участников симпозиума не укрылись претенциозность, противоречивость и ложность его аргументов. Председательствовавший Мишель Морэ, профессор университета Хасана И, заявил:

— Вообще-то распространение капитализма во всем мире предсказал еще Маркс. Но с тех пор добавилось много новых факторов, которые надо учитывать. Мы не разделяем мнения Амина в отношении стран социализма, но у вас нет времени для дискуссии. Поэтому я благодарю докладчика за богатство идей в его докладе, с которым в целом мы не можем согласиться.

Фактическим возражением Амину был и сделанный до его выступления доклад Тхами аль-Хияри, профессора Агрономического института в Ра-бате, члена Политбюро ЦК ППС и одного из руководителей АМЭ. Рассматривая практическую деятельность Беляля, аль-Хияри подчеркнул:

— Он был выдающимся мыслителем, но также человеком действия, что отличало Азиза от всех крупных теоретиков развития.

Далее он процитировал слова Беляля о «догматическом экономизме» отдельных псевдолевых теоретиков, склонных преувеличивать силу империализма и «недооценивать последствия внутренних процессов и изменений в периферийных странах, что может лишь поощрить пораженческие тенденции». Развивая этот тезис, аль-Хияри опроверг также теорию «фатального подчинения местных национальных капиталов» всемирному капитализму. Это било по идее Амина о «мондиализации капитала». Свои несогласия с Амином высказали мне в перерыве между заседаниями и другие участники симпозиума, в частности члены Политбюро ЦК ППС Абд альВахид Сухейль и Абдалла Лайяши.

Симпозиум кроме заседаний имел еще и неофициальную программу: обеды, приемы, встречи. На приеме в отеле «Альмохады» с участниками симпозиума встречалось все руководство ППС. Генеральный секретарь партии Али Ята вспоминал свой первый приезд в Москву в 1956 г., встречи с известным советским арабистом В. Б. Луцким и исследовательницей новейшей истории Марокко Н. С. Луцкой. Он просил передать привет «всем советским друзьям Марокко, которых в СССР немало». Говорил он мало и выглядел очень утомленным. Имре Мартону и мне удалось побеседовать с А. Лайяши. Он невысок, энергичен, несмотря на пожилой возраст, с веселыми светлыми глазами, озорно поблескивавшими из-под круглой каракулевой шапки. Подобные шапки до этого я видел только в Узбекистане.

— Все страны ислама имеют много сходства, — улыбнулся, услышав это, Лайяши.

Он говорил о трудностях распространения прессы партии, о разногласиях между различными левыми силами в оценке тех или иных социальных конфликтов. Речь зашла о роли профсоюзов, в том числе о желании самого сильного профобъединения — Марокканского союза труда (МСТ) — играть в политике самостоятельную роль.

— Но профсоюзы нс могут заменить партию, — сказал Лайяши, — И вообще не они должны вести политическую борьбу. Их задача — разбудить классовое самосознание пролетариата. Предоставленные же сами себе, они могут породни, лишь тред-юнионизм.

Вообще интерес к политике в Марокко, как мне показалось, даже больше, чем в других странах Магриба. Возможно, от обилия политических партий и группировок, а может быть, и от обилия нерешенных проблем. Об этом говорили многие, иногда прямо, иногда косвенно. В первый же день работы симпозиума ко мне подошли в разное время четыре совершенно незнакомых парня. Все они были студентами-экономистами, и, естественно, их интересовала система подготовки экономистов в СССР. Но были у них и иные вопросы. Например, один из них, в родной деревне которого хищнически истребляются леса, справлялся, как у нас поставлена охрана лесов и кто этим занимается. Другой спросил, как и кто у нас может получить высшее и среднее образование, что для этого надо сделать. Третий, оказавшийся бербером из Рифа, интересовался, как пишется у нас история антиколониальной борьбы в Марокко. Он был потрясен, узнав, что в СССР изданы монографии об этой борьбе и особенно о республике Риф 20-х годов.

— А у нас, — с горечью сказал он, — об этой республике стараются не упоминать, как и само имя нашего вождя Абд аль-Крима.

Вероятно, мой собеседник был не совсем точен: улицу эмира Абд аль-Крима аль-Хаттаби, главы рифских повстанцев, я видел в Марракеше. По больше это имя мне нигде не попадалось.

Как-то я разговорился с пожилым шофером Мати, который вез меня в отель. Мы проезжали роскошные виллы аристократического района Лифы. Глядя на них, мы с Мати беседовали на тему «что и почем» в Марокко. Он не спеша рассказывал: