Старина Кох. Почему чахотка занимает наши умы, сердца и легкие

А что же сталось с другим братом, Сергеем? Несмотря на общих родителей и схожесть ряда интересов, это были разные по характеру и подходу к делу люди. Сергей Павлович учился в консерватории, затем пошел по юридической стезе и состоял в качестве юриста на службе, был держателем отцовских железнодорожных акций, унаследовал много земель в Рязанской губернии… Однажды, побывав по делам в Кирицах Рязанской губернии, он остался очень доволен местным пейзажем, напоминавшим ему европейские виды. В Кирицах были расположены усадебный дом и зеркальный завод купца Смольянинова. К тому моменту отечественное зеркальное дело уже плохо выдерживало конкуренцию с зарубежными фабрикантами и потому большой прибыли владельцу не приносило. Сергей Павлович покупает у фабриканта земли вместе со строениями, решает кардинально поменять вид – приказывает разобрать и дом, и фабрику, вызывает молодого архитектора Фёдора Шехтеля. По сути, работа у фон Дервизов становится первым самостоятельным и успешным проектом Шехтеля (Старожилово – тоже его рук дело, судя по всему, архитектор работал над такими разными фантастическими зданиями параллельно). В это время архитектор пишет своему другу Антону Чехову: «Работаю я очень много, впрочем, одно это меня и удовлетворяет, и делает более или менее счастливым; я уверен, что без работы я был бы никуда не годен – как часы, не заводимые аккуратно и постоянно». Это уже потом многих фабрикантов и других известных русских деятелей заинтересовал молодой архитектор со своими русским стилем и элементами готики – Морозовых, Рябушинских, а пока что Фёдор трудится в Рязанских угодьях фон Дервизов.

К началу ХХ века в Кирицах вырос настоящий дворец и целый усадебный комплекс – эффектными были и расположение на верхней части каскадного парка, и широкая лестница, и разные гроты, фонтаны, ворота, мосты, множественные башенки с прорезями, фигуры кентавров, орлов. Во всем ансамбле архитектор совместил много стилей – готику, псевдоготику, русский, мавританский… Сергей Павлович был занятым человеком, постоянно перемещался между Европой и Петербургом, где находился его собственный дом, а лето он любил проводить именно в Кирицах. Однако недолго изобилие деталей усадьбы и парка радует глаз наследника: в 1905 году происходит первая русская революция. Почуяв «тревожные звоночки», Сергей Павлович более не посещает Кирицы, распродает всю российскую недвижимость, а через пару лет окончательно переезжает с семьей в Канны. В 1914 году от догадайтесь сами какой болезни умирает дочь Сергея Павловича, Марина. Возможно, тут имел место какой-то наследственный дефект противотуберкулезного иммунитета у Дервизов – иначе объяснить подобную коллизию сложно, хотя в рамках нашей книги такое количество совпадений в одной семье завораживает.

В 1918 году, как можно понять, усадьбу отобрали у владельца и национализировали. Почти сразу в помещениях усадьбы разместили училище, откуда выпускали специалистов по работе с лесом и мелиораторов. А уже в 1934 году все здания и территорию бывшей усадьбы отдают Наркомздраву, после чего здесь и организовывают туберкулезный санаторий – да не простой, а костный для детей. Есть даже сведения о том, что Сергей Павлович специально просил Фёдора Шехтеля делать на территории пандусы, памятуя, видимо, о своей погибшей от туберкулеза сестре Варваре, которая могла передвигаться только в инвалидном кресле. Красивая байка это или нет – уже сложно проверить. Но пандусы, мол, они очень пригодились. Во времена СССР санаторий имел всесоюзное значение, а сейчас в нем лечатся дети от 2 до 18 лет не только с костным туберкулезом, но и с туберкулезом глаз, мочеполовой системы и лимфатических узлов. Со времени открытия санатория произошли архитектурные утраты – например, пропали знаменитые кентавры и более не используется часть парка. Тем не менее центральный дом усадьбы поддерживается в очень хорошем состоянии и периодически реставрируется. Жаль, что посмотреть на всё это великолепие вблизи достаточно сложно – территория закрытая, поэтому наблюдать приходится исключительно издалека. Интересно, предполагал ли Сергей Петрович хоть на секундочку, что строит туберкулезный санаторий для будущей советской власти? А знали ли основатели этого санатория, что у строителя усадьбы брат и сестра, да и собственный ребенок погибли от туберкулеза? Может, именно это и повлияло на выбор места? Вряд ли, на самом деле. Просто еще одна превратность судьбы под руководством тихого «дирижёра» – палочки Коха.

Санаторий Паймио, Финляндия

Как строились санатории до Алвара Аалто? Скорее всего, выбирали место получше, чтобы пациентов окружали красота и целебный воздух, иной раз для этих целей использовали старинные усадьбы (а что, красиво же!), но никогда еще не рассматривали проект санатория в том контексте, что и само здание тоже может помогать лечить.