Старинные гербы российских городов

В Ряжской воеводской канцелярии на печати помещался герб в виде княжеской шапки в двух точечных ободках, нарисованный бывшим воеводой. Инициатором создания герба Санкт-Петербурга, поделенного в 1737 г. на пять частей, а также «каждой части порознь», выступила Комиссия строения. Она направила предложение о гербах в Герольдмейстерскую контору. К документу прилагались и проекты гербов: для Адмиралтейской части — в белом поле синие якоря накрест, для Васильевской — в синем поле три белые рыбы, для Санкт-Петербургской — в зеленом поле белая городская башня, для Литейной — в черном поле желтая пушка, для Московской — в желтом поле копьем пробит черный змей (часть московского герба). В Герольдмейстерской конторе был составлен квалифицированный ответ. В нем сообщалось, что Санкт-Петербургу «герб уже учрежден, а именно: в красном поле стоящий золотой скипетр с государственным орлом, а при нем накрест наклонены два серебряные якоря, один морской, а другой речной, с изображенною над щитом золотою императорскою короною». Поскольку этот герб уже «при многих случаях публично употреблен был и поныне употребляется», то было сказано: «оный так надлежит оставить». Что касается гербов для остальных частей города, то Герольдмейстерская контора решительно протестовала против подобной идеи. Выражалось мнение, что герб — особый знак, олицетворяющий город, и может существовать лишь одно его изображение. Герб Санкт-Петербурга помещался, кстати, на медных монетах достоинством в 5 копеек, которые выпускались чуть позднее — в правление Елизаветы Петровны.

Все вышесказанное, на наш взгляд, может свидетельствовать только об одном — усиливается общественное внимание к отличительным знакам городов. Естественно, что вопросы по этому поводу обращены к Герольдмейстер-ской конторе. А что же она?

Во многих документах, доношениях в Сенат повторяются записи: сочинение «до государственных провинций и городов принадлежащих гербов… поныне почти еще не зачинано», «провинциям и городам гербов, которые назначены и поныне не нарисованы, да и делать как вышеписанным гербам описание, так и назначенным провинциям и городам гербов не починывано», из Герольдмейстерской конторы «в губернии, провинции и города поныне для делания печатей рисунков не послано» и т. д. Ничего не поделаешь — из-за постоянных запросов самых различных ведомств о городских гербах герольдмейстер вынужден активизировать действия конторы, а правительство — попытаться упорядочить хранение рисунков городских гербов и пополнить штат Герольдмейстерской конторы. К 1737 г. возвращен в контору живописный мастер Чернавский, работавший еще при Санти. Он же в свое время «отправлял городовые гербы по губерниям». Герольдмейстер Квашнин-Самарин требовал перевода на русский язык книги «регулов герольдических» (ею пользовался Санти) и пересылки ее в контору.

И вот уже Сенат занимается специальным рассмотрением городских гербов. Издается указ о хранении подлинных рисунков гербов в Герольдмейстерской конторе. Рассылать по запросам разрешалось только копии. Теперь вопрос о кандидатуре «сочинителя гербов» решал Кабинет министров по представлению Соната, который так объяснял свое предложение по расширению штата Герольдмейстерской конторы: «Понеже де многие городы своих гербов не имеют, того ради…» необходимо, чтобы сочинением гербов занимался особый человек «па месте герольдмейстерского товарища Сантия». Сначала на рассмотрение Кабинета были представлены две кандидатуры — И. К. Генингера и И. Г. Гейнцельмана — оба иностранцы. Так получилось, что они по очереди в течение короткого времени служили на указанной должности, но следов их деятельности в Герольдмейстерской конторе не сохранилось. Дело составления гербов с их приходом в контору не получило развития.