Старинные гербы российских городов

Следующие гербы Бекенштейн сделал «говорящими», отразив в них название городов. Первый — герб Острогожска: «Острог называется палисадами окруженное место. Чего ради можно представить стену из палисадов, над которою государственный орел изображен». Второй — герб города Изюма: «По знаменованию города Изюма можно употребить виноградныя кисти, или человека, одною рукою на плече саблю, а другою виноградную кисть держащего». Когда Бекенштейн узнал, что города эти пограничные, он предложил еще несколько вариантов гербов: закрытые ворота, защищаемые двумя стоящими по обеим сторонам вооруженными людьми; пирамида с государственным орлом и двумя накрест положенными саблями; стоящий на горе щит, за которым два копья накрест положены; рейтар между двумя горами, две поднятые руки, левая с железами, а правая с мечом «для изъявления тому, что татарское порабощение саблею отвращается», и др. Некоторые из сделанных Бекенштейном рисунков должны были отражать «свойства народа», живущего в данных городах: «верхом сидящего казака»; «человека по пояс, который копье на плече держит и лошадь за узду ведет»; вооружение жителей — две накрест положенные сабли; «храбрость сего народа» — львиная лапа, держащая сердце.

Забегая вперед, отметим, что составленные Бекенштейном рисунки гербов для знамен пяти слободских полков, по-видимому, так и остались на бумаге. Герольдмейстерская контора в 1781 г. записала, что проекты гербов этим городам ей для рисования не присланы. Между тем в Герольдмейстерской конторе уже был составлен герольдмейстером князем М. М. Щербатовым новый гербовник для военных знамен. В него вошли и названные слободские полки. Однако гербы для их знамен имели совсем другой вид.

Военная коллегия делала попытку обратиться в Академию наук по поводу составления гербов для полковых знамен и в последующие годы. В 1736 г. она требовала «по званию и приличности мест, по правилам герольдическим» нарисовать гербы девяти ландмилицким украинским полкам: Старооскольскому, Новооскольскому, Ефремовскому, Борисоглебскому, Белевскому, Валуйскому Ливенскому, Рижскому, Слободскому.

Таким образом, в Военной коллегии под влиянием насущной потребности помещать изображение городского герба на знаменах полков сосредоточились рисунки многих городских гербов. Во всяком случае, Герольдмейстерская контора в годы вынужденного бездействия неоднократно обращалась в Военную коллегию за помощью. Она просила прислать ей то знаменной гербовник, то сведения о наличии у того или иного города герба.

Созданные для нужд военного ведомства отличительные знаки городов мало использовались в городской практике. В 30-е годы XVIII в. лишь в отдельных городах имеются печати с изображением герба, например в Пскове, Астрахани. По свидетельству провинциальных канцелярий, в городах Владимир, Переяславль Рязански Вятка, Коломна, Тула, Рыльск и других в делопроизводстве пользовались печатями без городского символа. А изображение его уже имелось в знаменном гербовнике.

Так что же, «город» и «герб» остаются для России несовместимыми понятиями? Нет, медленно, но неуклонно наблюдается отождествление герба с городом как с особой самостоятельной административной единицей. Рассмотрим это явление на примере Оренбурга. В 1735 г. на крайнем юго-востоке европейской части был заложен сильный опорный пункт, имеющий важное экономическое, политическое и стратегическое значение. При его помощи здесь укреплялись позиции России. Он способствовал развитию торговли с восточными странами и служил крепостью, форпостом, охраняющим эти земли от набегов местных феодалов. Построенный на реке Ори город вскоре перенесли в другое место и назвали Оренбургом, а на месте первой закладки вырос город Орск. Законодательный правительственный акт предоставил Оренбургу некоторые права общественного управления. В числе привилегий, пожалованных новозаложенному городу, упоминается особая магистратская печать, описание которой имеется в «Привилегии городу Оренбургу», данной 7 июня 1734 г. Активное участие в разработке ее символики принял И. К. Кирилов, руководивший Оренбургской экспедицией. Кирилов, выходец из низших слоев общества, благодаря своим незаурядным способностям, неутомимой энергии и разносторонним знаниям быстро поднялся по служебной лестнице от простого письмоводителя до обер-секретаря Сената. За службу получил потомственное дворянство.

В 1727 г. он закончил свой выдающийся труд «Цветущее состояние Всероссийского государства», в котором впервые было дано полное историко-географическое и экономико-статистическое описание России. При написании своего труда он воспользовался сведениями о городах, присланными в Герольдмейстерскую контору в ответ на анкету Ф. Санти. Вспомним: ему эти сведения передал Ардабьев — секретарь Санти.