Старинные помещики на службе и дома. Из семейной хроники Андрея Тимофеевича Болотова (1578–1762)

Во Франции во всю первую половину века в школах для среднего и низшего класса сохранялись в силе чуть не средневековые предания школьной педагогики, хотя потребность в образовании, а тем более в грамотности, здесь давно сложилась. До революции, заключает Тэн, говоря о среднем образовании, во всяком департаменте было по нескольку коллежей; учили в них даром; платили только полные пансионеры от 300–500 франков. Если мелкий землевладелец не мог платить 800 франков, то отсылал сына в знакомую семью буржуа того городка или ремесленника с платой по нескольку ливров в месяц. Под конец царствования Людовика XV крестьяне и мастеровые начали посылать сыновей в такие коллежи маленьких городков, где жизнь была еще очень дешева. Население серьезно ценило образование, а между тем из окон школ еще слышались шлепанье розог, крики, стоны и рыданья⁷². В конце XVII века от высшего начальства получались уже инструкции школьным учителям наказывать умеренно и с разбором, а по рукам и в XVIII веке еще ходила популярная гравюра-реклама, изображавшая немецкие волчки и толпу школьников с надписью⁷³: «Чем больше их бьют, тем лучше они действуют». Гравюра оправдывала существование многих свирепых педагогов, один вид которых внушал ужас школьникам. Современники говорили, что после известных своей жестокостью шотландских учителей французские были самыми ярыми экзекуторами; многие из них являлись только случайными педагогами. Один состоятельный обыватель города Апжу[9] рассказывает, что начал учиться в школе сборщика городской таможни, оборванного, бедно одетого старика, от которого издали несло водкой и табаком; но этот старик обладал недюжинными педагогическими способностями и в 10 месяцев выучивал ребятишек читать, писать и считать. За учебное дело брались самые разнообразные люди: учили мастеровые, потерявшие способность к физическому труду, учили набожные старые девы, бесхитростно передавая нескольким ребятишкам все, что сами знали; но были учителя-специалисты, называвшие себя учителями письменности.