Старинный орнамент везения

Сразила. Олег окинул ее долгим взглядом, потер в раздумьях переносицу и сказал, что платье ее полнит, и вообще красный цвет ей не идет. Олегу было виднее, он ведь фотохудожник, у него тонкий вкус и особенное видение мира. Наверное, именно поэтому Липа если и обиделась, то не слишком сильно. Сама виновата, надо было предварительно посоветоваться с мужем, а она доверилась мнению Инги. Инга сказала: «Мартьянова, отпад!» – и Липа поверила. А оказалось, что платье ее полнит, и Олег недоволен…

Ничего, она сумеет вернуть мужу хорошее расположение духа, он ведь еще не видел ресторан.

Ресторан Олегу понравился – слава тебе, господи! – он улыбнулся и обнял Липу за плечи, хотя всегда считал «эти телячьи нежности» мещанством и дурновкусием. А в ресторане все друг другу улыбались, и многие пары держались за руки, а некоторые – наверное, самые невоспитанные – даже целовались украдкой. Липе тоже хотелось целоваться – ну что же в этом плохого, если два человека любят друг друга? Может быть, особенная атмосфера этого сказочного места растопит сердце Олега, и в их семейной жизни случится маленькое чудо под названием «поцелуй в общественном месте»? Вторая годовщина как-никак…

Сначала все шло хорошо, просто замечательно. Олег больше не дулся, смотрел на Липу благосклонно, несколько раз погладил ее по руке. Липа была счастлива. Не зря все-таки она затеяла все это. И потраченных денег совсем не жалко. А ведь есть еще подарок для Олега, потрясающе красивые серебряные запонки – Олег обожал запонки, считал их элементом стиля и особого шика, у него их собралась целая коллекция. Подарок Липа решила оставить на десерт, закончить праздничный ужин на трогательно-романтической ноте. Олег должен оценить ее старания. Тем более что запонки непростые, Липа купила их в антикварном магазине, у них имелась своя история и, если верить продавцу, очень долгая жизнь. Лет сто, как минимум.

Вот такие у нее были замечательные планы, но не зря говорят: «Хочешь насмешить господа, расскажи ему о своих планах».

Это случилось уже под занавес. Липа как раз думала, как бы так незаметно достать из сумочки коробочку с запонками, когда в дальнем конце зала началось волнение: заметались официанты, истошно закричала какая-то женщина, послышался звон бьющейся посуды. Липа судорожно вздохнула, испуганно посмотрела на мужа.

– Вот тебе и тихое место, – проворчал тот, не слишком, впрочем, раздраженно. Французское вино сделало его добрым и снисходительным.

– Что-то случилось? – Липа поймала за рукав пробегавшего мимо их столика официанта.

Тот притормозил, улыбнулся нервной улыбкой и сказал скороговоркой:

– Все в порядке, не волнуйтесь. Просто одному из гостей стало нехорошо.

– Ну, так вызовите «Скорую», – посоветовал Олег и требовательно сжал Липину руку.

Липа обернулась, присмотрелась – похоже, гостю стало не просто нехорошо, гостю было очень плохо. Он катался по полу и судорожно хватался за горло. Она решительно встала.

– Ты куда? – строго спросил Олег.

– Там человеку плохо, – сказала она шепотом.

– Ну и что? Уверен, ему уже вызвали «Скорую», сядь на место, Олимпиада!

Она дернула плечом:

– Еще неизвестно, когда приедет «Скорая». Я подойду, а?

– Зачем?

– Ну, я ведь врач.

– И что с того? У тебя с собой есть лекарства? Нет! Тогда чем, скажи на милость, ты можешь ему помочь?

У нее не было с собой лекарств, но она являлась врачом и давала клятву.

– Олег, я пошла, – она решительно высвободила руку.

– Дура, – послышалось ей вслед.

Мужчина был еще нестарый, импозантный, хорошо одетый, с благородной платиновой сединой. Несчастный задыхался – Липа поняла это сразу, как только глянула на его посиневшее лицо, на тонкие аристократические пальцы, царапающие шею. Несчастный задыхался и, кажется, собирался умереть…

– Он чем-то подавился? – Липа дернула за полу пиджака пожилого джентльмена, тщетно пытавшегося поднять мужчину с пола.

– Что? – тот посмотрел на нее испуганным взглядом.

– Я спрашиваю, ваш товарищ чем-то подавился?

– Вы врач? – спросил он с надеждой.

Липа молча кивнула.

– Нет, он не подавился. Принесли новое блюдо… какой-то паштет. Он попробовал кусочек – и это началось… Что это? Приступ?!

Это был не приступ, это был отек Квинке, разновидность аллергической реакции. Видать, в паштете нашелся аллерген, способный вызвать такую реакцию. В ответ на него начался отек гортани, следствием которого стало удушье. С лекарствами отек можно было бы снять достаточно быстро, но их не было, а мужчина умирал. И по всему видно, что «Скорая» не успеет. Оставался только один выход. Ой, мамочки!..

Когда-то, еще в студенческие годы, преподаватель топографической анатомии рассказывал им, как однажды спас человека в сходной ситуации, сделав тому трахеотомию в походных условиях. Трахеотомия – это такая операция, когда для обеспечения доступа воздуха пациенту рассекают горло. В идеале, делать ее нужно в стерильных условиях, острым скальпелем, с соответствующим обезболиванием, но, увы, подобные экстренные ситуации редко случаются в условиях стационара, а действовать нужно очень быстро.