Стархэвен

— Разумеется, Бен, если смогу. Но что ты имеешь в виду?

— Я хочу, чтобы ты держал глаза открытыми. Сегодня ты снова проведешь день в компании мисс Батлер. Внимательно слушай и запоминай все, что она тебе скажет, Мантелл. И если узнаешь что–то, заслуживающее моего внимания, не стесняйся, сразу свяжись со мной.

Мантелл нахмурился.

— Я не совсем уверен, что до конца понимаю, о чем ты говоришь, но, кажется, в общих чертах представляю.

— Ну вот и отлично. Держись меня, Мантелл. Жизнь на Стархевене может быть очень и очень приятной, если тебе покровительствует Бен Зурдан.

Зурдан состроил гримасу, которая, видимо, должна была символизировать дружескую улыбку, и отключился. Мантелл уставился на светящийся лик слепого экрана, пытаясь осмыслить услышанное.

Вызов от Зурдана явно имел связь с загадочными словами Майры перед их расставанием прошлой ночью. Очевидно, Бен Зурдан чего–то боится, скорее всего, тайного заговора. И он выбрал Мантелла, чтобы тот служил ему глазами и ушами. Возможно — тут у Мантелла перехватило дыхание, — возможно, он подозревает, что Майру втянули в заговор против него, и он свел с ней его, Мантелла, чтобы получить нужную информацию.

Мантелл покачал головой. Начала вырисовываться сплетенная паутина. Не слишком ли скоро, подумал он. Выходит, он явился сюда, чтобы служить игрушкой в руках политических сил и оказаться впутанным в дворцовые интриги. Сам он хотел только одного — убежища, места, где он мог бы восстановить свою истерзанную личность, человеческое достоинство и забыть годы, прожитые на Мульцибере.

Он наскоро проглотил завтрак, не переставая тревожиться. Он ввязался в игру, где мог поплатиться головой. Наконец, взяв себя в руки, он набрал номер Майры. Она появилась на экране, бодрая, с безмятежной улыбкой. Несколько минут они болтали о пустяках, прежде чем он предложил встретиться и позавтракать во Дворце удовольствий.

— Встретимся через девяносто минут, — сказала она. — На девятом этаже перед обеденным залом.

— Договорились.

Он отключился и принялся одеваться, потом убил добрую четверть часа, взволнованно расхаживая по комнате. Наконец он сбежал по ступенькам и нашел такси, которое доставило его во Дворец удовольствий.

Майра пришла на свидание с ним вовремя, минута в минуту, и они вновь заняли столик у окна под неусыпной опекой услужливого официанта. Завтрак вышел каким–то нервозным и коротким: хлорелловый бифштекс с жареным диамантским картофелем, который они запивали золотым ливресайским пивом. Столиком им служил кристаллический сосуд, в котором гордо и безмятежно плавала рогатая рыба. Мантелл и девушка говорили очень мало. Над обоими, казалось, нависла мрачная туча. Майра нарушила молчание первой:

— Сегодня утром тебе звонил Бен?

Мантелл кивнул утвердительно:

— Этот человек, по–видимому, хочет привязать меня к себе, должно быть, что–то поразило его в данных моей психопробы.

Она осушила бокал пива — все до пены.

— Кое–что в них поражает каждого, кто видел эти данные, Джонни. Одного мы не можем понять, с какой стати ты околачивался так долго на Мульцибере.

— Я же говорил тебе — стечение обстоятельств.

— Согласно психопробе, ты из породы людей, которые заставляют работать на себя любые обстоятельства. И отлично умеют выходить из любой передряги.

— Видно, у доктора Хармона старческий маразм, — возразил Мантелл. — Обычно обстоятельства работают не на меня, а против меня.

— Ты заблуждаешься. Согласно характеристике, в тебе скрыта изрядная доля непреодолимого упорства. Бен отмстил ото в записке, которую помощники старого доктора Хармона принесли вместе с отчетом и графиками из лаборатории показать боссу. «Этот парень не промах, — сказал Бен, — надо его приручить».

— Получается, во мне скрыты великие возможности, о которых я и не подозреваю, — сказал Мантелл. Он вспомнил грязного небритого бродягу, слонявшегося по сверкающим пескам Мульцибера, заискивающе клянчащего у веселых симпатичных туристов стаканчик виски. Где же скрывалось приписываемое ему упорство все эти долгие годы?

На несколько мгновений наступила тишина. Мантелла одолевали противоречивые мысли. Затем он сказал:

— Вчера вечером, перед тем как попрощаться со мной, ты сделала странный намек…

Она заметно побледнела.

— Это была просто шутка, — сказала она. — Или надежда… Когда–нибудь, возможно, я расскажу тебе об этом…

— Я не стану ввязываться в это. Свергать вождя, каким бы он ни был, — последнее дело. Но я не хочу тебя отговаривать. Думаю, что отговорить тебя невозможно.

— Милый мальчик, — сказала она, вертя в руках пустой бокал от пива. — Я хочу попробовать еще какого–нибудь пива. А затем мы устроим пятичасовое турне по другим залам Дворца удовольствий.

Они выпили еще по бокальчику и вышли, Майра позаботилась о чеке сама, и учтивый метрдотель понимающе кивнул.

Они прошли мимо барьеров в кабину лифта и проехали на десятый этаж. Там они оказались в зале, отделанном черным ониксом и светлым агатом. Их голоса тонули в шумной какофонии звуков.

— На этом этаже восемь казино, — сказала Майра, — Они работают круглосуточно.