Starkoporn (СИ)

Леди Санса, верная своему долгу, приходила ежедневно, чтобы сообщить своему жениху о новостях, посоветоваться с ним по насущным вопросам и проверить состояние больного. Она терпеливо сидела рядом с его постелью, подавала ему воды, поправляла подушки, иногда даже по его просьбе записывала кое-что, поскольку раненные пальцы не позволяли ему держать перо. Лорд Бейлиш диктовал ей письма для лорда Аррена.

-Лорд Аррен еще слишком юн, моя дорогая, - говорил он слабым голосом, - Мне приходится вести все его дела. А дел в Долине Аррен немало. Вы, как супруга лорда-протектора, должны будете взять на себя часть из них, после нашей свадьбы. Фактически вы будете хозяйкой Долины, дорогая леди. Это большая ответственность. Но у меня нет сомнений, что вы прекрасно справитесь. В конце концов Винтерфеллом вы управляете весьма умело.

Леди Санса серьезно кивала. Её будущий супруг понемногу посвящал её в текущие дела Долины Аррен и объяснял, чем именно ей придётся заниматься. Они проводили по нескольку часов в подобных беседах.

Иногда лорд Бейлиш брал её за руку и рассеяно целовал ей пальцы. Она не отнимала руки, терпела со стоическим видом. Это был её долг не так ли? Ведь леди Винтерфелла прекрасно понимала значение союза между Севером и Долиной…

Он продолжал проводить все дни в своей комнате, а к вечеру, когда леди Санса обычно посещала его, перебирался в постель. Раздевался до исподнего и укладывался иногда прямо поверх одеял, своим видом неизменно вызывая у неё смущение. Легкий румянец появлялся на её щеках, а лорд Бейлиш со вздохом перебирался под покрывала.

Иногда он делал вид, что спит: раскидывался на постели, закрывал глаза и глубоко дышал. Туника его при этом частенько задиралась, а штаны немного приспускались на бёдрах, демонстрируя густую растительность в паху. Всё оттого, что сон лорда-протектора был беспокоен, он ворочался и вздыхал во сне. Его невесте приходилось будить его, слегка тряся за плечо.

-Вам опять снился дурной сон, милорд, - говорила она, стараясь не глядеть на его голый живот.

Лорд Бейлиш, всегда смущался, если его леди приходилось застигнуть его в таком виде. Поправлял на себе одежду и прикрывался.

По всему, ему уже следовало бы выздороветь, но болезнь его всё затягивалась. Он часто спрашивал себя, понимает ли его невеста, что это всё игра, или она впрямь так наивна и принимает всё за чистую монету. Мысль о том, что она знает и, может быть, сознательно включается в его игру, действовала на него, как любовное зелье.

Хотя тесное общение с Сансой в тишине и уединенности его комнаты и так давало ему массу поводов для любовного томления. Гораздо больше, чем он мог вынести без ущерба для себя. Но он в своей одержимости не мог остановиться и продолжал заходить всё дальше. Помятуя о словах Джона, что леди Санса сама вызвалась ухаживать за своим больным женихом, потому что “она тебя хочет, Петир”, он желал проверить это утверждение и испытать её привязанность к нему.

Как-то раз, когда она наклонилась, чтобы по его просьбе поправить ему подушки, ей пришлось поближе познакомиться с мужскими достоинствами будущего супруга. Пока она тянулась к его изголовью, слегка — и совершенно невзначай — навалившись на него, петиров член, который и до этого уже не раз напоминал о себе, взвился в предвкушении и весьма недвусмысленно упёрся ей в рёбра. Леди Санса вздрогнула едва заметно. Но она была истинная леди. Долг был для неё превыше всего — ведь она была наполовину Талли — поэтому она продолжала поправлять подушки жениху, пока эта задача не была выполнена до конца и со всей должной безукоризненностью.

Прядь её волос упала ему на лицо. Он поднял левую здоровую руку и положил ей на спину, совсем невесомо, даже не прижимая её, а просто придерживая там. В то время как его естество продолжало пытаться вырваться на свободу, подогреваемое ощущением женского тела, лежащего сверху.

-Так? - строго спрашивала леди Старк, подкладывая подушку ему под спину, - Так вам удобней, милорд?

-Немного пониже под плечи, если вас не затруднит, милая леди. Я бы сам сделал, но… - он показывал ей свою раненую руку.

Лорд Петир всё же попытался помочь ей — закинул руку с перевязанными пальцами за голову и стал неуклюже толкать подушку пониже. Ему было отчаянно неудобно и, очевидно, очень больно, поэтому он морщился и немного постанывал. Подушка не желала двигаться вниз, и ему приходилось выгибать спину, приподнимая леди Сансу своим телом, в то время как его твёрдая и горячая плоть продолжала тыкаться ей в бок, как слепой щенок… Оба они были совершенно серьёзны и ни разу не улыбнулись, хотя румянец заливал их лица: лорда Бейлиша - от усилий и боли, несомненно, а леди Сансу - от неподдельного сочувствия страданиям больного.