Стародубская война (1534—1537). Из истории русско-литовских отношений

Зимний поход русских воевод произвел сильнейшее впечатление в Литве и Польше. Польские государственные деятели спешили выразить соболезнование литовским вельможам ²⁶⁷. Следы февральского опустошения давали себя знать еще много месяцев спустя. В апреле-мае 1535 г. король выдал несколько подтвердительных грамот полоцким землевладельцам, пострадавшим во время московского вторжения ²⁶⁸. 9 мая по просьбе речицкого державцы, жаловавшегося на недавнее разорение его волости неприятелем, король освободил Речицкую волость от дани сроком на три года ²⁶⁹. Нападение казаков черкасского старосты Остафия Дашкевича в марте 1535 г. на московские «украины» ²⁷⁰выглядело булавочным уколом по сравнению с зимним походом русских войск.

Февральские события побудили литовское правительство ускорить подготовку к новой антимосковской кампании, начатую еще в конце 1534 г. Для изыскания необходимых средств король 20 ноября 1534 г. разослал по Великому княжеству распоряжения о повышении размера серебщины ²⁷¹. Но главный расчет делался на военную помощь союзного государства — Польши. 10 ноября 1534 г. открылся коронный сейм в Петркуве; на него прибыли литовские послы с просьбой о помощи в кампании будущего года. Поляки решили послать на подмогу Литве 1000 конных и 500 пехотинцев (во главе с Андреем Гуркой); кроме того, на литовские средства вербовали наемников в Польше — эти войска должен был возглавить прославленный полководец, коронный гетман Ян Тарновский. ²⁷²Общее количество польских войск, отправленных в Литву, составило, по Ваповскому, 7 тыс. человек ²⁷³. Приняв командование над ними, Ян Тарновский 8 мая 1535 г. прибыл в Вильну, где ему была устроена торжественная встреча; несколько позднее туда же подошел А. Гурка со своим отрядом ²⁷⁴. Затем польский корпус двинулся на соединение с литовским войском, которое к 23 мая должно было собраться у Друцка ²⁷⁵. Однако литовцы заставили себя долго ждать.

Направление будущего похода было определено заранее: в посланиях наместникам Пропойска и Чичерска и другим пограничным державцам от 3 июня 1535 г. король сообщал о посылке воевод «на Северу» — «замков наших отчизных Северских добывати», первым из которых должен был стать Гомель: наместникам предписывалось сразу по взятии этой крепости прислать туда плотников для строительства в Гомеле укреплений ²⁷⁶. Между тем литовский гетман Юрий Радзивилл, номинально считавшийся главнокомандующим польско-литовскими силами в предстоящей кампании, ²⁷⁷в поход не спешил. 14 июня 1535 г. Н. Грабиа писал из Вильны одному из своих корреспондентов, что наемные польские войска под командой Тарновского ожидают близ московской границы (в Речице. — М. К.), пока соберутся литовские паны и шляхта ²⁷⁸. Еще 20 июня Ольбрахт Гаштольд осведомлялся у Ю. Радзивилла: «которого часу ваша милость маете до Речицы приехати» ²⁷⁹. Когда же в июне гетман наконец появился в Речице — месте соединения польского и литовского отрядов, — то «войска нашего Великого князства никого там не нашол, одно в Речицы наехал князя Ивана Михайловича Вишневского з братьею его», и потом Радзивилл (как он докладывал позднее королю) «для того омешкал в Речицы две недели, ожидаючи войска нашого», а многие уже после смотра приезжали ²⁸⁰. Начало боевых действий затянулось до июля.

Литовские дипломаты проявили б'oльшую оперативность, чем полководцы. Их главной задачей был раскол русско-крымского союза. Еще весной 1535 г. этот союз казался прочным. Отправленный 8 марта 1535 г. в Крым Д. Загрязский вез Ислам-Гирею предложение «на короля быть заодин» ²⁸¹; 2 августа он вернулся в Москву в сопровождении Исламова гонца, привезшего шертную грамоту хана. Грамота предусматривала оказание Исламом помощи Ивану IV против «вобчего нашего недруга… Литовского» и содержало клятвенное обещание хана «не воевати» русских земель ²⁸². Однако начавшийся в августе крымский набег на Рязань ²⁸³показал истинную цену этих обещаний. На самом деле Ислам-Гирей давно вел двойную игру: принимая московских послов, он одновременно не прерывал переговоров с королем. 15 апреля 1535 г. в Крым был отправлен литовский посол В. Тишкевич, который должен был от имени Сигизмунда заверить и Сахиб-Гирея, и Ислама в дружбе, посулить обоим большие поминки и призвать к походу на великого князя московского ²⁸⁴. Усилия литовской дипломатии не пропали даром: отпустив московского посла Д. Загрязского, хан вскоре послал мурз на рязанские «украины» — «литовским людем на помощь», по словам ЛНЦ ²⁸⁵. Позиция Крыма оказала значительное влияние на ход русско-литовской войны летом 1535 г.