Старое кладбище

Путь оказался неблизким – тропинка петляла среди лесных деревьев, ночь медленно отвоевывала свои права – распускалась подобно ядовитому цветку. Сначала идти по лесу было даже приятно – особенный запах, голоса ночных птиц, но в темноте всё то, что еще четверть часа назад удивляло и радовало, начало восприниматься зловещим. Артем все время спотыкался о коряги, расцарапал ветками лицо. И еще ему все время мерещилось, что кто-то следом за ним крадется, – он отчетливо слышал шаги, чужие шаги – оборачивался, а за спиной никого.

И вот наконец он вышел на небольшую полянку, здесь стояла ветхая избушка с покосившейся изгородью, на которой висели чугуны и крынки. Окна золотились светом, из трубы поднимался слабый серебристый дымок.

Шаман как будто бы был предупрежден о появлении пришельца – ждал его на крыльце. Он оказался сухоньким мужчиной лет пятидесяти, невысоким, с круглым, как полная луна, лицом. Артем почему-то представлял его другим – выше, солиднее.

Поздороваться он не успел – шаман, несколько секунд посмотрев на него, выдал короткое «нет» и повернулся спиной, чтобы уйти в дом, оставив чужака наедине с ночным лесом.

– Постойте! – Артем был не из тех, кто сдается так легко.

Он, конечно, был наслышан о сложном характере шамана, но такая скорость принятия решения его уязвила. В конце концов, за его плечами были и три курса философского факультета МГУ, и не перечтешь сколько попыток открыть ту сакральную форточку, за которой – Космос. И священная аяхуаска, и месяц строгой аскезы в даосском монастыре, и многочасовые беседы с православными батюшками, и тонна прочитанных книг. Карл Густав Юнг, Теренс Макенна, Станистав Гроф и Тимоти Лири – все это были его духовные собеседники, которых он воспринимал почти как друзей.

– Постойте! Я так просто не уйду! Поговорите со мной, дайте мне шанс. Я почти весь день потратил на то, чтобы сюда добраться.

Шаман обернулся и взглянул на незваного гостя внимательнее. Артем поежился – лицо, которое он видел перед собою, было страшным, потому что не выражало ничего, как погребальная маска. Глаза, в которых одна только пустота.

– А зачем мне с тобой говорить? Я и так все вижу, – сказал шаман. – Ты не готов. Можешь приехать через год.

– Вы меня просто не знаете! Я уверен, что никто не готов больше, чем я!

– Сколько тебе лет? – усмехнулся шаман.

– Двадцать восемь… Почти.

– Ступай, откуда пришел. То, что у меня есть, не для тебя. Тебя это погубит.

– Ну и что! – Со страстью, свойственной юности, Артем был готов разбрасываться своей жизнью, поскольку, несмотря на то, что все те, кто с книжных страниц годами строил его мировоззрение, были давно мертвы, сам он инфантильно не верил в мир без собственного существования.

– Ну и что? – развеселился шаман. – Неужели ты готов встретиться с самой Смертью? Так рано… И ради чего?

– Смерть – советчик, она всегда находится за правым плечом, – изрек Артем, и, помолчав, поправился: – Ну, или за левым. Неважно. Главное – ее вечное незримое присутствие. Вот.

– Ну что же… если ты так уверен… – Шаман кивком пригласил его за собой в дом.

Артем, который настроился на долгие уговоры, даже оторопел от такой покладистости и легкомысленно приписал ее своей внутренней силе. Не так уж и страшен оказался шаман, как его рекомендовали – единственный здравый аргумент оказался волшебным сим-сим. Он уже мысленно представлял, как в небрежной манере расскажет о случившемся друзьям: «Это не мудрец, а лох какой-то, двух слов связать не может, я его интеллектом подавил».

Дальше сеней шаман его не пустил.

– Жди здесь, сейчас вынесу то, за чем ты пришел. И если ты одумаешься и уйдешь, пока я в доме, это будет мудро.

– Не одумаюсь, буду ждать, сколько надо, – улыбнулся парень. – Я же говорил, что подхожу.

– Совершенно точно не подходишь. Просто редко можно встретить человека, который так с самой Смертью запанибрата.