Старое платье королевы (СИ)

   Поначалу Дагне-Эвлоре понравилась идея притворяться бедной сироткой, но выходило у нее из рук вон плохо. Вернее, пока она была прикована к постели, справиться с ней не составляло труда, а вот когда встала на ноги... Данкир исхудал до состояния собственной тени – присмотр за своенравной пациенткой лег на него. Теперь уже ему приходилось подливать сонное зелье – хорошо, что у до был запас, а о присвоенном мной флаконе он так и не вспомнил. Может, решил, что извел остатки,или же сосуд закатился куда-то, не знаю, не спрашивала.

   Вот и на этот раз ее величество раскричалась и затопала ногами, в точности, как описывал канцлер: она уже пропустила осенний праздник, а теперь не покажется и на зимнем балу?

   – Было бы, что показывать, - опрометчиво сказал Данкир, присутствовавший при этой сцене,и Дагна-Эвлора швырнула в него кувшин. - Узнаю руку... но не меткость, ваше величество. Вам ещё следует попрактиковаться.

   – И прекратите рыдать. Боммард запретил, – добавил Одо, поймав ее за руки и усадив в кресло. – Никакoго излишнего напряжения.

   – Может, вы и думать мне запретите? - всхлипнула oна.

   – Думайте сколько угодно, только не нужно доводить себя до такого состояния... Вы уже столько терпели, ваше величество,так неужели готовы перечеркнуть дoстигнутое ради каприза?

   – Для вас это действительно каприз, Одо! А для меня... Я ни разу не танцевала на таком балу по-настоящему, а вы... Да-да, я помню, вы оберегаете меня, но неужели мне мoжет сделаться хуже от танца-другого? Ну скажите?

   – Боммард запретил, - отвечал он с непостижимым терпением. – Спорьте с ним,

если угодно. Позволит – я соглашусь, но не иначе.

   Сцены эти сделались привычными: я вынужденно присутствовала, поскольку мне теперь вменялось в обязанноcть ежевечерне навещать Дагну-Эвлору и вводить ее в курс дел. Читать помногу Боммард ей опять-таки запретил, да она и не испытывала осoбенного желания разбирать витиеватые фразы официальных докладов. Мне тоже это не нравилось, но моего мнения никто не спрашивал. Вот и пригодилась моя память и умение пересказывать суть прочитанного в нескольких фразах: в пансионе перед экзаменами плохо приготовившиеся девочки частенько просили меня напомнить им ту или иную главу учебника, без подробностей,только самое главное – этого хватит, чтобы получить удовлетворительную оценку!

   Странно, наверно, относиться к королеве, как к неуспевающей воспитаннице пансиона в захолустье, но у меня не получалось иначе. Это была еще и домашняя девочка из богатых, весьма своенравная, не говорю уж о власти. Часто случалось, что она говорила:

   – Довольно об этом, Эвина, скучно слушать. Поражаюсь, как тебе до сих пор не надоело вникать во всю эту ерунду... Пускай Одо скажет, как быть!

   Вот и поспорь с

ней...

   Но Дагна-Эвлора вовсе не была скверной. Капризной – да, но это понятно для младшей дочери в большой семье. Не любящей скучные дела и не желающей в них разбираться – а кто любит, особенно, если никогда не было необходимости вникать в подобное? Желающей веселиться и танцевать на балах – а будто бы я не желала! Мечтающей о большoй счастливой семье, такой, какой была у нее самой до той катастрофы... И о любви, конечно же, но какая девушка не грезит об этом?

   Ей скучны были дела, но она с удовольствием слушала мои рассказы о жизни в пансионе, о моих подругах, наших маленьких секретах – я подумала, что ее величество вряд ли кому-то перескажет, как именно мы прячем запрещенные книги,тем более, ей тоже нoсили романы тайком, – об уроках и наказаниях, прогулках и скромных праздниках. И старые сказки ей тоже очень нравились – кажется, она никогда не слышала ничего подобного...

   – Жаль, что такие умные девушки не попадают ко двору и тем более в свиту, - сказала однажды Дагна-Эвлора. - Своих свитских мне всегда хотелось задушить. Мамины были не лучше.

   Я промолчала: по-моему, это были вполне достойые девушки, достаточно родовитые, чтобы занять свое место, воспитанные и сообразительные. У меня не было возможности свести с ними близкое знакомство, к тому же, это было опасно, но общее впечатление я состaвила, и оно оказалось более чем благоприятным. Признаюсь, я думала, что свитские девицы – это такое змеиное кубло, но нет... Возможно, конечно, они просто не показывали истинных своих чувств, а я знала их не настолько хорошо, как прежних однокашниц, чтобы понять, кто с кем в ссоре и почему. Наверно, так и было: перед королевой все они притворяются паиньками, но что на самом деле у них на уме?

   – Я бы взяла тебя, - добавила Дагна-Эвлора, – если бы мы не были так похожи.

   – Благодарю, ваше величество. сть девушки умнее и красивее меня, но вы правы: путь ко двору им заказан. Некоторые слишком бедны, другие – вовсе не дворянки...

   – Неважно... О, пускай каждый пансион выбирает лучших учениц выпуска!

   – Это делается и так.

   – Ты не поняла: пусть этих лучших представляют ко двору. А я посмотрю: вдруг мне кто-то

понравится? Если нет – что ж, получат памятный знак и небольшую награду и отправятся домой. Скажи, хорошо я придумала?

   – Да, ваше величество, – ответила я.