Старое платье королевы (СИ)

   – Не могу я оставить ее на ночь невесть под чьим присмотром, – проворчал Боммард. - Сам пригляжу. Мои бездельники пускай отдохнут денек,так и быть, подучат материал. Потом наверстаю. И Данкира мне оставьте, ваше превосходительство. Остальных я oтправил по домам – клятву взял, как полагается, никто ни словом, ни звуком... Но они вымотались до предела, а этот недоучка еще свеженький, как я погляжу. Пускай подежурит со мной, а вы, уж наверно, обойдeтесь?

   – Конечно. У меня есть порталы...

   Одо вдруг шагнул вперед и обеими руками взял руку старого врача. Ничего не сказал, сжал несильно и хотел было отпустить, но тот не позволил: похоже, профессиональные рефлексы сработали.

   – Пульс у вас нехороший, ваше превосходительство, - сказал Боммард, перехватив запястье канцлера. – Слишком много работаете и мало спите, я прав? Ваше величество, прикажите ему спать хотя бы пять часов в сутки подряд, иначе он очень быстро закончится!

   – Я попрошу...

   – Не надо меня просить, ваше превосходительство, я и так скажу: самому доводилось существовать в подобном режиме во время войны,и это состарило меня лет на двадцать. Сейчас вроде бы мирное время,и, полагаю, некоторые дела можно немного отложить, не убегут. И делегировать полномочия тоже можно, не обязательно взваливать на себя весь груз ответственности. Этo я вам говорю, ваше превосходительство, не нужно делать вид, будто я разговариваю сам с собой! Ее величество по молодости лет вряд ли понимает, но...

   – Я прекpасно понимаю, полковник, – перебила я. - Но ничего не могу поделать с Одо. Он будет тащить этот воз, покуда не надорвется.

   – Как его отец, да-с...

   Боммард хищно посмотрел на канцлера. Тот ответил таким же взглядом.

   – Постараюсь следовать вашим рекомендациям, - выговорил наконец Одо. – И благодарю от лица...

   Я наступила ему на ногу каблуком – он явно собирался сказать что-то вроде «от лица всей Дагнары», а Боммарду определенно не нравились напыщенные фразы. И точно:

   – Ее величество уже поблагодарила, можете не распинаться. И покажите, где старый человек может прилечь здесь ненадолго, а то неудобно в кресле-то, спина потом болит...

   – Идемте, мэтр, я покажу, а потом вернусь к пациентке, - Данкир увлек Боммарда прочь.

   Надо же! Он называет старика мэтром, совсем как Оллена! Хотя... есть ведь за что, верно?

   Одо взглянул на королеву, прикрыл глаза и протянул мне руку.

   – Пора возвращаться.

   Дома – я привыкла уже называть так особняк,то есть охотничий домик, – тоже было тихо. Я не сомневалась: стоит мне подняться наверх, Эм и Эн немедленно вскочат, появится Нэна, они помогут мне раздеться и приготовиться ко сну, принесут ужин, если мне захочется, но пока – пока казалось, будто тут вовсе никого нет.

   – Идите к себе, сударыня, – канцлер повернулся ко мне лицом. - Я... Я хотел сказать вам кое-чтo, но не уверен, что сейчас подходящее время и место для этого.

   – Говорите, Одо. Может, больше подходящего времени не окажется.

   – Вы правы... - он отвернулся. – Я пообещал вам кое-что. Я не смогу сдержать это обещание. Пускай позор падет на мою голову...

   – Да зачем мне ваша голова! – воскликнула я. – Скажите хотя бы, о каком обещании речь, а то их столько уже накопилось...

   – Вы просили убить вас так, чтoбы вы этого не заметили. Быстро и безболезненно. Забыли?

   – Нет... - впервые за весь этот день мне стало холодно. – Но почему... то есть, если не желаете сделать это сами, то можете приказать кому угодно!

   – Не могу. Не могу, не имею права отправить в небытие девушку, спасшую Эву. Сказал бы – всю Дагнару, но об этом толковать рано.

   – Вы бы еще добавили – отмеченную Богиней!

 – Верно, совсем позабыл. на мне не простит, - произнес до как-то так просто, что я поверила – он не шутит. Действительно верит в то, что это не мэтр Оллен и тем более не Данкир развлекались сегодня возле храма. - Это же вы?

   – Что – я?

   – Просили за Эву.

   – Да, – что было толку лгать? – За всех ас и за нее – среди прочих. Я видела Её. Хотя, быть может, мне почудилось.

   – Судя по тому, что говорит баронесса Эррен и остальные свитские, а ещё по тому, что происходило следом, не почудилось. Какая на?

   Я только головой помотала и улыбнулась: как можно описать Богиню? В особенности человеку, который никогда не любил свою мать?

   – Не желаете говорить – ваше право, - негромко сказал Одо. - Я и так слишком много на вас взвалил. А вы несете этот груз и не жалуетесь.

   – Как и вы.

   – Сравнили! Сколько мне лет и сколько вам... Эва бы не смогла, - сказал он вдруг. – Я бы вывез и один, пока не удалось бы найти ей подходящего мужа, но до того... Не представляю ее ни с визитом в госпитале, ни тем более на балу в окровавленном платье и с улыбкой на лице – живой улыбкой, настоящей, не приклеенной ужасом, я хорошо это помню... Она...

   – Домашняя девочка? – нашла я подходящее определение. – Да, это так, Одо, но разве ее готовили к чему-то подобному?

   – А вас готовили?