Старое платье королевы (СИ)

   – Норинц? – поразилась я. Я видела это имя в учебниках! – Герой Двухдневной кампании?! Неужели он еще жив?

   – Приглашение на похороны мне пока не

присылали, – серьезно ответила баронесса. – Значит, все ещё изводит родню и прислугу. Нрав у него на старости лет сделался совершенно невынoсимый.

   – О, чувствую, они найдут общий язык с Боммардом...

   – Даже не сомневаюсь, ваше величество.

   – Скажите... А он, случайно, не из Вартица родом? чень уж характерное имя...

   – Да, он соотечественник его превосходительства: в Дагнаре немало тамошних уроженцев. В Вартице замечательные люди, - сказала баронесса, – но невероятно упрямые.

   – О, у меня была возможность заметить...

   Я покосилась на Одо, но он изображал памятник самому себе. И Данкира не отсылал ни на мговение, я бы заметила. В смысле, заметила бы, что тот принес хоть какие-то новости, неважно, дурные или хорошие: тогда Одо хоть как-то изменился бы в лице. Но нет, очевидно, он решил выдержать празднество до конца и только тогда лично справиться о самочувствии ее величества. Может быть, и правильно: вдруг ему не достало бы самообладания удерать лицо перед публикой, если бы вести оказались дурными? Хотя о чем я...

   – Думаю, вы унаследовали фамильное упрямство?

   – Пожалуй,так, ваше величество, пускай и по женской линии.

   – В таком случае, убедите генерала Норинца, что он вновь необходим на поле боя с самым худшим из противниов.

   – То есть...

   – С жадностью. Ленью. Равнодушием. Мне продолжать?

   Баронесса нахмуpилась, потом кивнула:

   – Я поняла, ваше величество. Если потребуется, привезу его силой. Хотя, думаю, хватит даже рассказа о столичном военном госпитале и экзаменах господина Боммарда, чтобы дедуша вскочил со смертного одра и верхом примчался в столицу!

   – Главнoе, отберите у него оружие, - исренне попросила я. – Иначе мы можем ого-нибудь не досчитаться. Возможно, это не слишом ценные эземпляры, но кто-то ведь должен заниматься грязной работой?

   – Не грязной, а рутинной, ваше величество, - поправила она. - Грязная, увы, выпадает на вашу долю и отчасти на нашу.

   – Да. Вы правы...

   Больше мы в тот вечер о делах не разговаривали. Баронесса представила мне свою узину – графиню Эттари, вот и все. Они действительно были полными противоположностями: графиня оазалась небольшого роста, худой и черной, ка гала, с резими чертами смуглого лица, на отором горели черные же глаза, и порывистыми движениями. Язы у нее был весьма острый – уда острее, чем у баронессы,и я узнала много интересного об оружающих.

   Сазал бы мне кто сoвсем недавно, что я стану сплетничать с придворными дамами! Вернее, выслушивать их сплетни, потому что самой мне сказать нечего... Однако я поняла, отчего баронесса рекомендовала свою кузину в старшие свитские дамы: та была на редкость проницательна, жертв видела насквозь и могла охаратеризовать двумя-тремя меткими фразами. «Лишь бы меня не разглядела», – мелькнула мысль.

   К счастью, все когда-нибудь заканчивается, кончился и этот праздник. Одо сделал мне знак – можно удаляться, – и я поспешила послушаться. И без того голова гудела от обилия сведений, полученных от графини! Нужно еще как-то рассортировать их, соотнести с тем, что я знаю об указанных персонах, понять, как это использовать...

   «Не загадывай слишком далеко», - сказала я себе, прощаясь с гостями, и положила руку на локоть Одо. Мне показалось, он дрожит, но, конечно, это не могло быть правдой. Канцлер был даже не каменным – жeлезным...

***

В особняке у моря было непривычно тихо и пусто. Солнце давно уже село – жаль, я не видела, мне всегда хотелось посмотреть, как оно опускается в волны.

   – Явились наконец! – встретил нас Боммард. Судя по красному пятну на его щеке и взъерошенным седым волосам, он успел вздремнуть. - По-вашему, у меня других пациентов нет?

   – Что с девушкой? – отрывисто спросил канцлер.

   – Спит, – буркнул врач. – Взгляните сами. Только не шумите! Данкир, сделайте их потише, не заставлять же ее величество разуваться! Мужчин – тем более, этак больной точно подурнеет...

   Судя по его неуклюжим шуткам, операция прошла успешно. Я уверилась в этом, увидев лицо Дагны-Эвлоры – oна действительно спала, но не прежним тяжелым сном, вызванным дурманящими зельями. Мне показалось, оа даже улыбается...

   – Вы ее что, обрили? - спросил вдруг канцлер.

   На королеве была точно такая же шапочка из бинтов, какую я помнила по фотографиям в газетах.

   – вы полагали, я стану путаться в ее лох... то есть локонах? Ничего, волосы не руки, отрастут. Любой маг поспособствует... Пускай Данкир практикуется, раз он теперь придворный!

   – Каковы же результаты, сударь? – перебила я, не то, если бы Данкир ответил, вставить хоть слово оказалось бы затруднительно. - Вы... удалили опухоль?

   – Вот она, - Боммард сунул мне под нос баночку, в которой плавала в прозрачной жидкости та самая горошина. – Исследую, с вашего позволения. Может быть, узнаю что-то новое. Но, ваше величество, я не гарантирую, что рецидивов не будет.

   – То есть?