Старое платье королевы

– Это неофициальный визит, – негромко добавил канцлер, и все стихло. – Ее величество пожелала присутствовать при допросе злоумышленника. Я не мог ей отказать. Надеюсь, мы не доставим лишних хлопот, господа?

– Никоим образом, ваше превосходительство, однако… следует ли ее величеству видеть… гхм…

– Да, я хочу все увидеть собственными глазами, – не дала я ему договорить. Не то, быть может, сдала бы назад, узнав какие-нибудь подробности.

– Как будет угодно вашему величеству. – Полковник наклонил голову так низко, что я увидела намечающуюся лысину: он так коротко стриг волосы, что ее было почти и не разглядеть. Вероятно, он полагал, что лучше быть вовсе лысым, чем плешивым. – Данкир, прикажите доставить задержанного в большую допросную, да поживее!

– Сию минуту, ваше превосходительство, – отозвался худощавый юноша и испарился. Я не успела разглядеть его знаки различия, но, наверно, это был самый низший чин из допущенных к этому делу.

К сожалению, я до сих пор путалась в этих самых знаках, равно как и в правилах именования, и память Дагны-Эвлоры мне помочь не могла: она вообще не думала о такой ерунде. Выручало, конечно, то, что королева любого может назвать просто герцогом или полковником, а то и по фамилии, но вдруг в какой-то определенный момент это прозвучит как оскорбление? «Нет, непременно надо приналечь на придворный этикет», – подумала я. Праздник миновал, свободного от всяких примерок времени будет побольше… возможно.

– Прошу, ваше величество, – произнес полковник, и я последовала за ним.

Может, хотя бы на этот раз увижу настоящие казематы, как в романах?

Глава 14

К сожалению или к счастью, надежды мои не оправдались: допросная оказалась обычной комнатой, разве что мебели там почти не было – стол и несколько стульев, только что окна не зарешечены – их вовсе не было. Свет, очень похожий на дневной, давали магические светильники. Он казался каким-то неестественным, от него слезились глаза: то ли из-за яркости, то ли из-за оттенка свечения. Впрочем, сотрудники явно к нему привыкли и не обращали внимания на неудобства, а я всегда могла поднести к глазам платочек и сделать вид, будто вспоминаю страшный эпизод покушения или даже печалюсь об участи преступника.

Его привели – он очень сильно хромал.

– Разве вы не сказали, что ему переломали ноги? – едва слышно спросила я Одо.

– Вы полагали, его оставили как есть? Этак он умрет прежде, чем скажет нечто полезное. А залечить простые переломы не так уж сложно даже для средней руки мага.

Я не ошиблась – на злоумышленнике была студенческая шинель, но такая потрепанная… Насколько я знала из разговоров старших девочек – у некоторых имелись братья и даже поклонники, – студенты очень гордились своей принадлежностью к тому или иному учебному заведению, а потому берегли одежду, как могли. Даже если брали подержанную – новая не всякому по карману, – старались содержать в чистоте и уж знаки своего института и тем более университета никогда бы не спороли. А я видела – на рукавах этого юноши темнеют небольшие прямоугольники. Сама шинель выцвела от времени, но под отпоротыми значками сохранила первоначальный густо-зеленый цвет.

Может, он и не студент вовсе? Просто разжился по случаю этой шинелью у старьевщика или вовсе украл…

Впрочем, лезть со своими замечаниями я не собиралась. Наверно, следователи сами заметили очевидное даже для меня?

– Ваше величество, – полковник подвинул мне стул, и я присела на краешек. – Вот, извольте полюбоваться – тот самый бомбист.

– Действительно он? – усомнилась я, присмотревшись. – Я думала, у преступников печать зла на челе, как клеймо у каторжников, а этот юноша совсем не выглядит злодеем. Он даже немного похож на Эда, как вы полагаете, ваше превосходительство?

– Разве только цветом волос, – отозвался канцлер. Кажется, он уже не радовался собственной затее.

– Да нет же, я не о портретном сходстве, а о внешности в целом! Такой приятный молодой человек – и вдруг пошел на преступление. Может, его околдовали?

– Никак нет, ваше величество, – тут же ответил полковник. – Проверено досконально: никаких серьезных заклятий на нем не было.

– А несерьезных? – зачем-то спросила я.

– Данкир?

– Три амулета создания незаметности – такие в любой лавке по десять наров продаются. Благодаря им он ухитрился подобраться так близко: пускай и слабенькие, в толпе они сработали, потому что общий фон…

– Покороче, Данкир!

– Как прикажете. Кроме того, еще амулет на удачу – эти идут по двадцать наров, но никогда толком не действуют, как и в этом случае. Больше ничего, ваше превосходительство, – немедленно отозвался худощавый юноша. – Либо даже придворные маги не смогли этого обнаружить, простите за дерзость. А привлечь мэтра Оллена мы никак не можем, к моему превеликому сожалению.

– Благодарю, Данкир, – кивнул полковник.

– А сам бомбист что говорит? – поинтересовался канцлер.

– Почти ничего, исключая ругательства, ваше превосходительство. Но вы ведь запретили его пытать, поэтому…

– О, думаю, самое время начать, – едва заметно улыбнулся тот. – Верните ему дар речи, будьте любезны.