Старое поместье Батлера (СИ)

Победа! Полная, безоговорочная!

– С отрывом в двадцать пять корпусов победил Зевс! – голос, усиленный рупором, разлетелся над ревущим стадионом, кажется, судью даже не услышали – народ ликовал, чествуя меня и моего коня.

На шею Зевсу надели венок из свежих цветов, мне на грудь прикололи какую-то алую ленту. Так и поехали по стадиону мимо кричащих зрителей, мимо их довольных лиц, ведь многие поставили на мою лошадь и не прогадали!

Мы сделали круг почёта по арене. Я проехала мимо ложи императорской семьи: бородатый правитель вполне доброжелательно мне улыбался и хлопал в широкие ладони. Его сын, мальчик лет десяти, так и вовсе вскочил на ноги и, не скрывая рвущихся наружу эмоций, махал мне рукой, я махнула ему в ответ, получив широкую улыбку на симпатичном детском личике.

А у выезда с ипподрома меня ждал сюрприз. Рядом с Дином замерла… тётушка Мэй. Старушка опиралась на свою золотистую трость и, гордо расправив плечи, следила за моим приближением. На её бледных губах играла странная, как будто вымученная полуулыбка.

Соскочив с помощью мужа со спины Зевса, передала поводья Жилберту. И конюха, и коня тут же окружила плотным кольцом наша охрана.

– Тётушка Мэй! – воскликнула я, подойдя к старушке. Она тут же распахнула объятия, в которые меня и заключила. – Как я счастлива вас видеть! Словами не передать! – у меня даже чуть защипало в глазах от непрошенных слёз радости. От женщины пахло чем-то непередаваемо родным и едва заметным ароматом сирени.

– Милая моя, какая же ты стала красавица! – ответила тётушка, отходя от меня на шаг, но не выпуская моих ладоней из своих. – Ты стала просто невероятной леди!

– Кхм-кхм, – раздалось сбоку.

– Иди к мужу, – понимающе усмехнулась старушка, отходя в сторону, – не то запишет меня во врагиню под номером три.

– Почему вдруг во враги, да ещё и под номер "три", леди Нокстэд? – уточнил муж и, стремительно подойдя ко мне, подхватил на руки. Крепко прижал меня к себе и, никого не стесняясь, припал к моим губам в жадном поцелуе.

– С победой, любимая! – с трудом оторвавшись от моих губ, прошептал он.

– Спасибо! – я потёрлась щекой о его сильную грудь, наслаждаясь теплом любимого человека, впитывая его силу и спокойствие, которые за время этой бешеной гонки успела подрастерять.

– Первый – мой сын, освободивший Джона Лероя. Второй ваш враг – новый виконт Бентинг, убивший моего брата Эдварда. Ну, а я вполне могла занять почётное третье место, потому что встала между вами, и являюсь матерью предателя, – пояснила, грустно улыбаясь, старая женщина. Морщины резче обозначились на её аристократическом прекрасном лице. Говорила она тихо, чтобы, кроме нас, её никто не услышал.

– Третье место как и все последующие, тётушка Мэй, – вместо мужа ответила я, – намертво заняли совсем другие люди. Вы не враг нам, и никогда им не будете.

В больших голубых глазах старой леди проступили крупные прозрачные слёзы. А я уже поняла, что за время, пока длились скачки, что-то произошло.

– Пойдёмте, – подхватив Дина под руку с одной стороны, а графиню с другой, потянула прочь от арены. Окружённые плотным кольцом телохранителей, вышли на территорию ипподромных конюшен.

Загрузив Зевса в фургон, сами устроились в крытой карете и покатили в дом, который так же принадлежал Харрисону.

– Моего сына арестовали, – стоило нам устроиться внутри экипажа первое, что сказала тётушка Мэй, губы её тряслись и она уже не сдерживала слёз, прочертивших горячие дорожки по морщинистым алебастровым щекам. – Как же так? Как он мог прельститься деньгами и обещаниями стать более могущественным? У него ведь и так всё было! Неужто его так плохо воспитал отец?

Я молчала, лишь понимающе сжимала хрупкие руки несчастной женщины, стараясь поддержать, поделиться своим теплом.

– Взяли герцога Саутгемптона и всех его приближённых. Схватили Нокстэда, старика Бентинга, и ещё порядка десяти человек, занимавших высокие посты при императоре. Увеличение дистанции на сто метров было оправданно: императорским гвардейцам нужно было больше времени.

– Ну, сто метров – это не так много дополнительного времени, – криво усмехнулась я, – но целая вечность, если ты в седле.

Дин просто широко развёл руками, как бы говоря, что это был не его приказ.

Добравшись до особняка в полной тишине: каждый думал о своём, вошли в дом.

– Разместите леди Нокстэд в гостевой комнате, предоставьте всё, что она попросит, – распорядилась я, пока супруг о чём-то беседовал с бледной старушкой.

– Тётушка Мэй, – подойдя к гостье, мягко добавила, – вам бы отдохнуть. А потом мы вместе пообедаем? Поговорим.

– Д-да, – женщина прерывисто выдохнула, вымученно улыбнулась, – спасибо тебе, Грейси, за понимание. У сына тут есть свой дом, но идти туда что-то совсем не хочется.

Мне потребовалось всего полтора часа, чтобы принять ванну и даже урвать пару десятков минут на сон. Первая половина дня выдалась страшно нервотрепательной, к тому же напряжение последних недель давило и мешало расслабиться хотя бы на мгновение.

Дин, переодевшись, куда-то ушёл. Поэтому обедали мы с тётушкой Мэй вдвоём.