Староград

Орден Карнима казался отцу идеальным вариантом. Его прельщали строгость и порядок, царившие в рядах рыцарей, благодаря строгой иерархии и жёстким методам. Тем более отношения Карнима и Ронии после Великой Войны накалялись всё больше и больше, и война между ними казалась неизбежной, вопрос был лишь в том, кто первым схватится за оружие. Что же, папа не прогадал, и мы наконец вернулись на своё законное место, чему я несказанно рада.

Вернули мы и наш старый особняк, пусть и требующий теперь серьёзнейшего ремонта. Вернули и своё привилегированное положение в обществе. Ну и конечно, всю ту роскошь, которую я не видела целых три года.

Пока шли работы по восстановлению нашего родового гнезда, мы с семьёй поселились практически в самом центре Старограда, на Новосалемской Улице, всего в нескольких кварталах от здания правительства. Тут селились все сливки протектората, в основном, конечно, военные. И здесь же я познакомилась со своей лучшей подругой, также являвшейся дочерью одного высокопоставленного служащего протектората, Аней Дюжински.

Ох, и много же дел мы вместе натворили! В особенности я хочу отметить те дьявольские вечеринки, на которых собиралась вся золотая молодёжь Старограда, где вино лилось рекой, музыка рвала барабанные перепонки, а в воздухе повисал стойкий дым от раскуренной дурман-травы.

Сегодня была как раз одна из таких гулянок, организованная прямо в доме семьи Ани, находившемся на Проспекте Авицены, где-то в двух километрах от моего. Её отец всегда закрывал глаза на наши тусовки, в отличие от моего, считавшего, что всё это веселье плохо скажется на моём воспитании. Думаю, что он забыл, что я уже достигла совершеннолетия и меня уже поздно воспитывать. А веселье... Ну разве от него может быть хуже?

В любом случае, пока ситуация в городе не наладится, я нахожусь под полной опекой папы и вынуждена играть по его правилам. Однако же, правила существуют, чтобы их нарушать! Не сложно было под разными предлогами уходить из дома на несколько часов, чтобы вдоволь повеселиться и потом, как ни в чём не бывало, вернуться назад, до того как будет объявлен очередной комендантский час.

Однако сегодня я впервые засиделась слишком долго, будучи погружённой в дьявольский дурман и бесконечные рассуждения о природе авангарда. Поняла я это лишь когда последний «шарик», принятый ещё пару часов назад, стал меня отпускать, а Аня обратила моё внимание на большие напольные часы в её комнате и во всеуслышание заявила:

— Блин, кажется, уже без пятнадцати полночь!

— Ох, чёрт, как я теперь домой-то попаду? Комендантский час давно начался! — спросила я.

— Чё ты домой-то рвёшься? Давай ещё посидим, а то и оставайся на всю ночь, я тебе у себя постелю.

— Да отец меня прибьёт, если узнает, что я не ночевала сегодня дома... А по улице я сейчас точно не смогу вернуться, сама знаешь, сколько там сейчас солдат, после покушения-то, а у меня даже паспорта, как на зло, с собой нет.

— Ай, да ладно, забей на паспорт, ты ж дочь генерала Соколова, тебя никто и пальцем не тронет!

— Если узнают, конечно, да и то, скорее всего, сопроводят до дома с помпой, родичей оповестив. А если не узнают, знаешь же, солдаты порой бывают хуже бандитов.

— Ну тип это, не переживай, короче! Можно же и переулками пройти, я как раз путь один знаю, можно тип дойти до Новосалемской даже быстрее, чем по главной. Да и их наверняка не патрулируют, солдат бы не хватило на каждый здешний закуток покрыть.

— Переулками? Чёт стрёмно это как-то. Мало ли что там может произойти, и на помощь никто не придёт, при случае.

— Да ладно тебе, всё ок будет, я там миллион раз ходила, тем более мы будем вдвоём, чё бояться-то?

— Ну если ты так говоришь, то пошли, лишь бы под домашний арест не попасть, а то и под настоящий...

Попрощавшись со всеми, мы с Аней спокойно оделись и вышли из чёрного хода, который вёл на задворки между громадами зданий, почти не освещавшихся. Поначалу было страшно, конечно, но дурачливость подруги и её шутки быстро вывели меня из состояния напряжения, так что в скором времени я шла уже вовсю смеясь и крича на всю улочку, не переживая уже даже и о том, что нас могли бы услышать с большой дороги.

Да и путь, в целом, был спокойным, пока в один момент мы не свернули на другую такую же узкую улочку, где, прислонившись к стене, курили два коренастых парня в простенькой и очень грязной военной форме. Они сразу стали сверлить нас взглядом, а мы моментально прекратили своё весёлое общение и машинально, не сговариваясь, ускорили свой шаг, чтобы быстрее пройти мимо них. Заметив это, один из них прокуренным голосом сказал:

— Смотри-ка, каких девок нам ночь принесла!

— Да, ток пуганые, чёт, — заметил второй, а затем обратился к нам. — Эй, девки! Подваливайте давайте, повеселимся масть!

В надежде на то, что солдаты не станут нас преследовать, я старалась не обращать на них никакого внимания. Надежда эта оказалась напрасной, и они оба угрожающе направились за нами, следом.

— Э, куда вы? Нормально же общались.