Старомодная девушка

– По мужчине должно быть видно, что он научился думать о ком-то больше, чем о себе! – вдруг вспыхнула девушка, но тут же взяла себя в руки и отвернулась от Тома. Сейчас все в нем раздражало ее, от тщательно уложенных завитков темно-рыжих волос до острых мысков роскошных ботинок.

– Эх, как она тебя отбрила, Томми, – сказал мистер Шоу поникшему сыну. – Честно скажу, мне Трикс никогда не нравилась. Надеюсь, ваши чувства будут мимолетными и вскоре сами собой угаснут.

– Ах вот как, сэр! – Лицо Тома вспыхнуло, и он с высоко поднятой головой направился к выходу из гостиной.

– Куда это ты, дорогой? – окликнула его миссис Шоу.

– Естественно, повидаться с Трикс, – многозначительно бросил сын. – До свидания, Полли, рад был тебя увидеть. – Он холодно попрощался с гостьей и удалился, рассчитывая, что таким образом поставил ее на место. Теперь ей станет ясно, как много для него значит Трикс и как мало он придает значения словам какой-то девчонки, которая возомнила, будто разбирается в чувствах блестящих молодых джентльменов.

Если бы он слышал веселый смех Полли, раздавшийся вслед, вероятно, его бы постигло большое разочарование. Но, к счастью для себя, наш денди удалился достаточно далеко. Он надеялся в обществе Трикс забыть обидную реакцию гостьи на новость о его помолвке.

– Этот мальчишка введен в глубокое заблуждение, – сказала Фанни, едва за братом захлопнулась дверь. – Белль и Трикс обе старались заманить его в свои сети. Только Трикс хитрее, поэтому она добилась успеха. Том много из себя корчит, но наивен, словно младенец. Трикс уже расторгла две помолвки, а третью расторг жених. Ох и шум же она подняла тогда! Довела себя чуть не до помешательства. Полагаю, она и впрямь сильно страдала. Стала бледной, худой. Печальной. Отказывалась выходить. Я только из жалости приглашала ее в гости. Надо сказать, что несчастный вид к ней очень шел, она выглядела еще эффектнее, и Том проникся к ней сочувствием. Он у нас вечно принимает сторону обиженных, но лучше бы в этом случае он так не делал. Трикс немедленно вцепилась в него мертвой хваткой. Давила на жалость, строила из себя милое покинутое создание, пока он окончательно не потерял голову. И вот однажды он к ней явился, а она вся в слезах. Плакала она на самом деле из-за испорченной шляпки, но наш-то дурень решил, будто она страдает по-прежнему из-за мистера Бэнкса, вот и сделал ей предложение. А ей только того и надо. Теперь он оказался в славненькой ситуации. Снова помолвленная Трикс оживилась и флиртует за спиной Тома с кем заблагорассудится, а он кипит от ревности, хотя, по-моему, не настолько влюблен в нее, как изображает. И все же он никогда не поступит как мистер Бэнкс, а предпочтет жениться.

– Бедный Том, – Полли покачала головой, усаживаясь рядом с подругой на диване.

– Единственная надежда, что Трикс сама к весне расторгнет помолвку, – продолжила Фан. – Она не раз уже так поступала, чтобы освободиться к летнему сезону. Полагаю, Том не станет убиваться по этому поводу, но все же обидно, что он выставляет себя совершеннейшим дураком. Он достоин лучшего, и мне противно смотреть, когда его мучают.

– Понятно, – рассмеялась Полли. – Это право ты никому не уступишь.

– Между прочим, это вполне по-честному, если учесть, как он иногда меня мучает, – ничуть не смутилась Фанни. – Но я его все равно люблю. Когда он в хорошем настроении, с ним всегда приятно. Он не похож на прочих молодых людей, которых я знаю. Какие-то они утомительные и странные.

– Рада слышать такое про Тома, – сказала Полли, – значит, он на самом деле лучше, чем можно судить по его поведению.

– Видела бы ты, как он заботился о бабушке, когда она заболела. Никто из нас не подозревал, что в этом мальчишке прячется столько нежности. Смерть ее совершенно выбила его из колеи. Он ни с кем не делился своими чувствами, но первое время после ее кончины выглядел совершенно потерянным. Сделался мрачным, неразговорчивым, а уж о выходках своих вовсе забыл. Мы с ним тогда первый раз в жизни, можно сказать, подружились. Только надолго нас не хватает. Теперь стало снова по-прежнему.

Фанни вздохнула, зевнула и впала в привычную для себя вялую апатию.

– Пойдем, проводишь меня до пансиона, – предложила Полли, чтобы взбодрить подругу. – Выдался прекрасный вечер. Уверена, свежий воздух тебе пойдет на пользу. Заодно посмотришь, как я устроилась.

В окно маняще светило закатное солнце. Фан поднялась с дивана. Мод присоединилась к девушкам, и вскоре все трое шагали по улице с кряжистыми старыми деревьями вдоль обочины, на которой и находилось старинное здание пансиона.

– Вверх по лестнице витой попадем ко мне домой, – пропела Полли, легко миновав два пролета винтовой лестницы.

– Прошу любить и жаловать моих зверят, – распахнула она дверь, ведущую в узкую комнатку, которая встретила их мерцанием пламени из камина.