Старомодная история

Они сидели высоко, партер был где-то внизу, матушка в перламутровый бинокль разглядывала туалеты дам и сцену. «Риголетто» матушка знала настолько хорошо, что могла бы диктовать всю партитуру, от такта к такту; но на сцене оперу она еще не слышала, Ольга купила ей только ноты. Началось первое действие; Ленке была потрясена, растрогана: если бы не Бела Майтени, как и где бы она услышала певицу, подобную Зельме Курц? Певица родилась в Берлине; в 1907 году, когда ей было тридцать лет, она уже добилась всемирного признания; удивительный ее голос с такой пластичной выразительностью передавал всю горечь унижения отвергнутой, осмеянной любви, что у матушки слезы выступили на глазах. Она настолько была заворожена, покорена этим голосом, что в антракте даже не хотела уходить из ложи, Майтени еле уговорил ее спуститься в фойе, немного походить: наверху так душно. Да и все время смотреть вниз нехорошо, как-то теряешь уверенность в себе. Спустившись, Ленке Яблонцаи посмотрела на публику, теперь уже вблизи, смешавшись с ней, и снова заторопилась в ложу, а потом еле смогла дождаться, чтобы поднялся занавес. Шла кульминационная сцена второго действия, когда Ленке почувствовала прикосновение к своей спине. «Мне плохо, пойдемте домой!» — сказал Майтени; матушка сначала не поняла даже, чего он хочет, потом шепнула, мол, это пройдет, пойдите ненадолго в коридор. Но Майтени только головой мотал, выглядел он столь жалко, что матушка собралась и вышла с ним из ложи. Закрылась дверь, ария оборвалась; Майтени едва стоял на ногах, его нужно было поддерживать, пока они шли по коридору; вдвоем с гардеробщиком матушка надела на него пальто, даже на улице он еле-еле передвигал ноги, навалившись на нее всем телом; только где-то возле Бургринга он немного пришел в себя. На его сконфуженные извинения за эту дурацкую слабость, за испорченный вечер матушка лишь ответила вежливо: пустяки. Увы, это были отнюдь не пустяки, недослушанная ария преследовала матушку всю жизнь, случай этот казался ей дурным предзнаменованием и предупреждением: не доверяй ощущению счастья, стоит на минуту поверить, что все хорошо, как тут же нависает беда над кем-нибудь из близких, кому-то становится плохо, кто-то падает в обморок, и ей приходится падать вниз, дорогой ценой расплачиваясь за минуты подлинной радости. Бела Майтени тащился рядом с ней, еще более страдая от унижения, чем после пештской интермедии; в тот вечер, мучаясь сознанием своей вины, он даже не пытался добиться от нее выполнения супружеских обязанностей. Муж и жена спали рядом, чужие друг другу, все более боящиеся друг друга.