Старомодная история

1912 год Ленке Яблонцаи тратит на то, чтобы ослабить те немногие нити, которые еще связывают ее с Белой Майтени; оказывается, это легче, чем она предполагала: состояние здоровья мужа все более неустойчиво, его часто, особенно по ночам, терзают приступы кашля и удушья; Майтени еще любит жену, но то явное отвращение, которое, словно морозный воздух, исходит от нее, когда они лежат рядом, все более остужает его желание. Ленке Яблонцаи уже приняла решение: она готовится прямо сказать мужу, что их брак оказался неудачным, они могут остаться добрыми друзьями, но пусть он даст ей с Белушкой свободу, пусть она получит наконец то, о чем давно мечтает: полную независимость, возможность заниматься делом, к которому испытывает склонность, писать романы, новеллы, играть на рояле, учить детей — стоять, наконец, на собственных ногах. Она лишь ждет подходящего момента, чтобы все это ему высказать, но каждый раз возникает какое-нибудь препятствие: наступают тяжелые, мрачные времена, у мужа, по всей видимости, какие-то неприятности, и, пока они не кончатся, не взваливать же ему на плечи новые заботы.

Первого мая 1913 года семьи Марии Риккль и Майтени выезжают в Большой лес; там же и молодые, Белла Барток и Антал Тичи, и Ольга с мужем, и Мелинда; пикник решено провести в почти совсем опустевшем Паллаге, откуда давным-давно исчезла золотистая вуаль Эммы Гачари; нет уже и веселых огромных собак — как нет и собаки Боби, которая так часто взбивала хвостом пыль на улице Св. Анны: Боби погибла под колесами крестьянской телеги. Из магазина Майтени привозят огромное количество закусок, семья Бартоков тоже прибывает на пикник, и с ними, конечно, Элек Сабо; Элек Сабо теперь бывает везде, где собираются друзья и знакомые Ленке Яблонцаи. Купецкая дочь, которую не так-то просто привести в хорошее настроение, весело хохочет, глядя на Элека Сабо; никто из тех, кто смотрит сейчас на него, в жизни бы не догадался, как страстно, с каким безнадежным благоговением влюблен он в жену Белы Майтени; со стороны может показаться, что он ухаживает скорее за старухой, Марией Риккль. Йозефа Хейнрих в своем дневнике отмечает это первое мая как один из самых чудесных дней своей жизни; пасынок Беллы и маленький Майтени играют друг с другом, Пирошка обходит поместье, заглядывает в окна, словно пытается отыскать там собственное детство. Компания не собирается возвращаться, после обеда все играют в карты, а Элек Сабо занимается с детьми: он один ничего не смыслит в картах. К вечеру вдруг появляется Йожеф, Ленке Яблонцаи едва удостаивает его взглядом — тем внимательнее смотрит на него Элек Сабо, словно заранее готовясь к той борьбе, которую он будет вести с самой памятью о нем. Йожеф присоединяется к игрокам, в город компания возвращается поздно вечером, на одном колене у Элека Сабо дремлет Белушка Майтени, на другом — Белушка Тичи. А к 13 мая 1913 года от планов Ленке Яблонцаи остается одно воспоминание: торговое дело братьев Майтени вылетает в трубу, — и Йозефа Хейнрих записывает в своем дневнике: «…Положение ужасно, все кончено, дети мои разорены, теперь они нищие. Для меня в жизни остались лишь горе и тоска». Майтени, богатому торговцу, Ленке могла высказать предложение о разводе; Майтени, потерявшему все, говорить подобные вещи не поворачивается язык. И Ленке Яблонцаи стоит в окне дома по Ботанической улице, смотрит в бескрайнее альфёльдское небо; во двор падают блики со звезд на куполах Большой церкви. Ей двадцать восемь лет, по одну руку у нее — разорившийся муж, по другую — четырехлетний ребенок. Они связывают ее крепче, чем кандалы.

Магазин братьев Майтени обанкротился без особого шума. Йозефа Хейнрих до последнего филлера выплатила долги своих сыновей, лишившись на старости лет всякой материальной опоры; на помощь внезапно оставшимся без хлеба братьям поднялась вся семья, близкие и дальние родственники. Енё снова устроился по торговой части, Беле же нашли место в страховой конторе; в улаживании денежных затруднений принял участие и Иштван Тот, муж Ольги Майтени, и дом на улице Кишмештер. Мария Риккль последними словами бранила внучку за то, что та выпустила из рук вожжи и доверила судьбу своей семьи «жеребцу»; не спохватилась, даже когда уже ясно было, что корабль вот-вот пойдет ко дну: она должна была при первых же тревожных признаках отстранить Белу вместе с его приятелями-нахлебниками и сама встать за прилавок, как стояли за прилавком и прабабка ее, и прапрабабка, — неужто в ней нет ни капли их крови? Но помочь Ленке она все-таки помогла, хотя сама при этом почти исчерпала свои сбережения; о том, что на исходе и ее жизненные ресурсы, купецкая дочь пока не знала. Илона и Маргит устраивают матери ужасную сцену, намекают на старческое слабоумие, которое-де побудило мать выложить Ленке чуть не все свои деньги, она и так выдала ее замуж как принцессу, а теперь сама вот-вот пойдет по миру. Но больше всех для семьи Майтени сделала Мелинда.