Старомодная история

Во Фландрии атака следует за атакой, Керенский на фронте призывает вести войну до победного конца, когда однажды после обеда на улице Домб появляются Майтени и Мелинда. Лицо у Гизеллы Яблонцаи напряжено — в последнее время его уже привыкли видеть веселым. Бела Майтени просит отдать ему сына, он скучает по нему и думает, что и мальчику лучше быть с отцом: новорожденный будет отнимать все внимание родителей. Элек Сабо отвергает просьбу, Ленке Яблонцаи гордо смотрит на Мелинду: слышит ли та, как борется за ее, Ленке, ребенка ее муж, хоть он и не отец мальчику; маленький Бела стоит между двумя семьями с растерянным и беспомощным видом, потом разражается слезами; мужчины одновременно протягивают руки, погладить его, посадить на колени. Чета Майтени удаляется не солоно хлебавши, маленький Бела к вечеру снова весел, на другой день посыльный из магистрата приходит к господину Беле Майтени-младшему, очарованный мальчик с блестящими глазами достает из коробки игрушечный самолет и до самого вечера, счастливый, заводит пропеллер. В тот день приходит еще один гость, Белла, — как раз вовремя, чтобы Ленке могла рассказать ей об абсурдном предложении и показать самозабвенно играющего мальчика, за которого так решительно вступился ее муж; он обожает малыша и всего лишь на прошлой неделе одел его с головы до ног во всё новое.

Белла всю жизнь славилась тем, что каким-нибудь невинным замечанием, словно рентгеновским лучом, вскрывала какую-нибудь проблему, о которой никто даже и не догадывался, и потом лишь смотрела простодушно, не понимая, чем поражены окружающие. Вот и на этот раз она присела рядом с играющим мальчиком, подивилась игрушке, а затем спросила: «Собственно говоря, откуда у вас хватает денег на это?» — «Видимо, хватает, — улыбалась Ленке Яблонцаи. — Лекши все на свете может достать». — «Мы в последнее время так трудно живем», — говорит Белла, и фраза эта заставляет Ленке поднять голову. У Беллы за спиной стоят Агоштон Барток с женой, рядом с ней Илонка, рядом с ней муж — сколько она их знает, они всегда жили в полном достатке — как же могло случиться, что чаша весов так резко качнулась в другую сторону и муниципальный советник зарабатывает во много раз больше, чем Антал Тичи, железнодорожный инженер, и почему ей, Ленке, доступно теперь многое такое, что недоступно этим испокон веков богатым людям, которые уже просто неспособны угнаться за ценами черного рынка? Ленке Яблонцаи еще в детские годы услышала, как уплыл из-под ног Богохульника Кёшейсег, как разорился Сениор, в истории Юниора она и сама была одной из пострадавших, а позже пережила крах рядом с Белой Майтени, когда Мария Риккль в первом порыве ярости не утешила ее, а сказала, что так ей и надо, так и надо каждому, кто доверяет кормило власти этим «жеребцам». Элек Сабо, насвистывая, приходит в тот день домой, маленький Бела бежит к нему навстречу, но отец смотрит лишь на жену: как восприняла она подарок, присланный не ей, но все же и ей каким-то образом. Лицо, поднятое к нему, серьезно и спокойно, спокоен и голос, когда Ленке Яблонцаи задает мужу тот же самый вопрос, который услышала от Беллы: откуда у него деньги на все это? Элек Сабо машет рукой, пытаясь уклониться от ответа, обратить дело в шутку, ссылается на хороших приятелей, на специальные поощрения за большую работу. Ленке Яблонцаи требует точных данных, она хочет знать то, о чем прежде не спрашивала: какое жалованье получает муж, если он так щедро обеспечивает их всеми благами. «Он подошел к роялю, — десятилетия спустя рассказывала своей дочери Ленке Яблонцаи, — сел за него и сыграл из «Гейши»: «Что за странненький китаец, просто чудеса, как мартышка, тот китаец, рыжая коса», — и посмотрел на меня, а маленький Бела все крутил пропеллер самолета, пытаясь его запустить. — «Не надо говорить», — думала я. Я знала, снова что-то неладно, но знала и то, что, если он не захочет, никто ничего от него не добьется. Я оставила его в покое, выглянула в кухню к Анне, мы принесли ужин; он решил, что я все уже забыла, и был особенно весел в тот вечер, словно немного пьян».