Старомодные люди

Шеннон поняла, о чем он, и у нее мурашки пробежали по коже.

Митч поднялся на ноги и помог встать Шеннон. Он собирался также помочь ей отряхнуть сзади брюки, но она, смеясь, шлепнула его по руке.

Жадными глазами он скользнул по ее бедрам, потом с сожалением вздохнул и напряженно улыбнулся.

— Съем тебя! — бросил он и скрылся в доме, прежде чем Шеннон успела вымолвить хоть слово в ответ.

— Еще посмотрим, обжора! — крикнула она ему вслед и бросилась вдогонку. Шеннон вихрем влетела в заднюю дверь, настигла Митча и схватила его за ремень. Отчаянно толкаясь и смеясь, они одновременно протиснулись в узкую дверь гостиной, осыпая друг друга шутливыми угрозами.

Вдруг Шеннон почувствовала, как напряглась рука Митча, обнимающая ее за плечи. Улыбка сползла с его лица. Шеннон проследила за его взглядом — в конце коридора застыл Росс.

— Добрый день, Митчелл! — изрек он, поджал губы и смолк, словно собираясь с мыслями перед решительным выступлением на суде. — Надеюсь, ты простишь меня за вторжение. Ты отказался разговаривать со мной по телефону, и у меня не было другого выхода.

Митч стиснул зубы. Оба брата смотрели друг на друга, не отводя глаз.

Шеннон в растерянности переводила взгляд с одного на другого. Она и думать не думала, что дело дойдет до ссоры. Три дня пролетело с тех пор, как Митч отыскал ее на стройке, три восхитительных дня, наполненных мечтами и смехом. И Митч даже словом не обмолвился о том, что сердится на Росса и собирается выяснять с ним отношения. Теперь Шеннон поняла: он нарочно избегал разговоров на эту тему.

Не зная, куда деваться от смущения, Шеннон попыталась исправить положение:

— Рада видеть вас, Росс. Хотите чаю со льдом? Или, может, кофе?

Митч не дал брату рта раскрыть.

— Не стоит беспокоиться, — отчеканил Митч. Росс к нам ненадолго. И нам надо поговорить.

С этими словами он прошел мимо окаменевшего Росса, направляясь в свой кабинет.

Росс повернулся, чтобы пойти следом, но на секунду замешкался и обратил пристальный взгляд на Шеннон. Какие грустные у него глаза, вдруг подумала она, и сколько в них горечи. Росс отвел взгляд, вежливо кивнул Шеннон, поднялся по лестнице и закрыл за собой дверь кабинета.

Что-то не так, и здесь доля ее вины — Шеннон не могла отделаться от этого неприятного чувства. Она в задумчивости смотрела на закрытую дверь кабинета, пока громкий вопль не напомнил ей, что Стефи ждет.

Шеннон метнулась наверх, схватила малышку и принялась подбрасывать ее, тормошить и осыпать поцелуями. Наконец слезы сменились довольным гуканьем. Заметив, что Стефи пора переодеть, Шеннон отыскала коробку с подгузниками. И хотя малышка, заливаясь смехом, извивалась и отбивалась, Шеннон в конце концов преуспела в своих попытках. Всего два испорченных подгузника — неплохой результат для начала, поздравила себя Шеннон. Немного практики — и, глядишь, из нее выйдет отличная мать.

Со Стефи на руках Шеннон спустилась вниз, в гостиную, и огляделась. Сейчас очень пригодился бы манеж, и надо же, как назло, он куда-то исчез.

Заслышав детские голоса во дворе, Шеннон окликнула Дасти из окна кухни:

— Ты не знаешь, где дядя Митч держит манеж?

— В коридоре, там есть кладовка.

— Понятно. Спасибо!

Покрепче прижав к себе барахтавшуюся малышку, Шеннон вернулась в коридор.

— В тебе всего тридцать фунтов весу, разбойница, а беспокойства от тебя на целую тонну, — проворчала она и опустила Стефи на пол, чтобы открыть дверь в кладовку. Отыскав манеж, Шеннон отправилась в гостиную, установила его и вернулась в коридор. Ребенка и след простыл.

— Стефи, где ты? — Шеннон бросилась в кладовку. Малышки там не было. — Стефи!

У Шеннон в глазах потемнело от страха. Долго ли такой глупышке порезаться или ушибиться. А вдруг любознательная Стефи сунет пальчик в розетку или решит попробовать на вкус стиральный порошок?

Шеннон кинулась вверх по лестнице. Господи, ведь и минуты не прошло! Куда же мог заползти ребенок? И вдруг Шеннон услышала шлепанье маленьких ножек и ручек по деревянному полу. Побежав на звук, она обнаружила Стефи у самых дверей кабинета Митча. Девчушка увидела Шеннон, протянула к ней ручки и залепетала:

— Ше-на-на-а…

— Тише, Стефи!

Шеннон подхватила ребенка на руки и уже хотела идти. Но тут ее что-то остановило. За дверью явственно произнесли ее собственное имя.

Она прислушалась к звуку раздраженных мужских голосов. Уходи, уходи, твердил ей рассудок, пусть их ругаются, это не твое дело. Но, услышав глухой, дрожащий от гнева голос Митча, она словно приросла к полу.

— Объясни мне, наконец, что тебя заставило соваться между мной и Шеннон?

— Я просто хотел, чтобы молодая женщина поняла — она оказалась в непростой ситуации. Очень непростой.

— Что это за ситуация такая особенная?