Староста страны Советов: Калинин. Страницы жизни

— Прекрасная погода для конспирации, — ответил Ленин, снимая пальто. — Э нет, батенька, я сам… Погода вполне подходящая, но эти молодые люди, — кивнул он на Шотмана и Рахью, — со своей архиосторожностью битый час продержали меня на улице.

— Согреемся, Владимир Ильич, — заторопился Калинин. — У нас тепло. И чай будет.

— Не откажусь, — улыбнулся Ленин, прислушиваясь к голосам, доносившимся откуда-то сверху. Вопросительно посмотрел на Калинина.

— Проходите сюда, по лестнице, — пригласил Михаил Иванович.

Заседание началось. Доклад делал Ленин. Говорил он почти два часа, рассказывая о положении в стране, о нарастании революционных настроений трудящихся. Всем ходом своих рассуждений он подвел слушателей к выводу: сама обстановка в России требует вооруженного восстания пролетариата.

К сожалению, Михаил Иванович не мог полностью прослушать этот важнейший доклад. Сидел на стуле возле двери и несколько раз выходил из комнаты. То надо было сменить караульных, то Кате показалось что-то подозрительное, и Калинин с двумя моряками обошел вокруг дома. Все было в порядке. А когда возвратился, услышал резкую, как выстрел, фразу Ленина:

— История не простит нам, если мы не возьмем власть теперь же!

Один за другим поднимались участники заседания, высказывали свое мнение. Почти все поддерживали Владимира Ильича, но были ж такие, которым не по нутру пришлась мысль о восстании. Один сказал, что у большевиков еще мало сил, а у контрреволюции много, поэтому лучше бы подождать. Другой говорил, что восстание еще технически не подготовлено. Потом забасил Яков Михайлович Свердлов. Сам-то он худенький, а голос такой мощный, что стекла задрожали. Михаил Иванович обеспокоился: не слышно ли на улице?

Аргументы Свердлова были убедительны. Партия стремительно растет, в ней около четырехсот тысяч человек. Много сочувствующих. Усилилось влияние большевиков в армии и на флоте. В Москве, например, массы рабочих требуют решительных действий…

Коротко, четко сформулировал свою мысль Дзержинский. Он полностью поддерживает предложенную Лениным резолюцию. Восстание назрело. Откладывать его нет никакого смысла.

Слушая товарищей, Михаил Иванович подумал: говорить много не будет. Зачем? Владимир Ильич раскрыл все узловые моменты, повторять их необязательно. Только собственное мнение по самому главному пункту.

— Товарищ Калинин, вы? — спросил председатель.

Михаил Иванович кашлянул, тронул бородку:

— Резолюция, товарищи, не значит, что завтра выступать, но она переводит вопрос из политики в стратегию и призывает к определенному действию… Не нужно сходить на путь парламентской борьбы, это было бы неправильно. Ждать, пока нападут, тоже не следует, ибо сам факт наступления дает шансы победе.

— Да, да, именно из политики в стратегию, именно так! — согласился Владимир Ильич.

Долго еще продолжались прения. Несколько раз слово брал Ленин, спорил с противниками восстания, убеждал колеблющихся. Сколько же терпения, настойчивости, твердой веры в успех надо было иметь, чтобы так страстно, аргументированно доказывать правоту своего дела. "Нервы тратятся, душевные силы, — думал Калинин, глядя на Ильича. — А ведь у него здоровье-то не очень крепкое…"

— Предлагаю резолюцию, — Ленин поднес ближе к усталым глазам мелко исписанную страничку, начал читать хрипловатым голосом: — "Собрание вполне приветствует и всецело поддерживает резолюцию ЦК, призывает все организации и всех рабочих и солдат к всесторонней и усиленнейшей подготовке вооруженного восстания, к поддержке создаваемого для этого Центральным Комитетом центра и выражает полную уверенность, что ЦК и Совет своевременно укажут благоприятный момент и целесообразные способы наступления".

Владимир Ильич сложил лист, отошел от стола. Почти минуту в комнате царила тишина. Участникам заседания предстояло принять решение, может быть, самое главное, самое важное в их жизни, от которого зависели судьбы многих и многих людей.

Поднялся со стула председатель собрания Свердлов.

— Будем голосовать, товарищи! Кто за эту резолюцию, прошу поднять руку… Так, очень приятно… Кто против? Так, двое… Кто воздержался? Четыре человека… Ну что же, товарищи! — Голос Свердлова обрел торжественное звучание. — Резолюция о вооруженном восстании принята подавляющим большинством голосов!

Михаил Иванович почувствовал, как учащенно забилось сердце. Теперь восставив неизбежно! Начинается то главное, к чему он стремился, ради чего боролся все предшествующие годы. Всей своей жизнью, как и другие товарищи по партии, готовил он то, что должно свершиться теперь, — социалистическую революцию!

Взглянул на часы: уже близилось утро. Пора было расходиться. Первым, в сопровождении Шотмана и Рахьи, ушел Владимир Ильич. За ними, в некотором отдалении, следовал Дзержинский — на всякий случай. Хотел убедиться, что возле управы нет засады и Ленину ничего не угрожает.