Старосветские убийцы

Поначалу Настя мне понравилась. Указания выполняла беспрекословно, болтовню мою старушечью с утра до вечера слушала, книжки вслух читала. И в хозяйстве толк знала. Я нарадоваться не могла: думала, оставлю дом в надежных руках. А она за моей спиной уже крутила с Васькой.

Настя долго расхваливала какого-то доктора. А мне все хуже и хуже было: пусть, думаю, приедет, чем черт не шутит. Явился — не запылился, осмотрел, прописал микстуру. Не соврала Настя, боли прекратились сразу, только спать я стала целыми днями и не соображала ничего. Даже если проснусь, все равно как во сне. Чем ты, подлец, меня потчевал?

Глазьев приподнялся было.

— Лечение назначила сама Настя, Глазьев микстуру только готовил, — пришел на помощь Тоннер.

— Антон Альбертович, — вступил в разговор Терлецкий. — Вы с Анастасией прежде знакомы были?

— Б-был, — заикаясь, ответил Глазьев. — Матушку ее пользовал, когда та умирала. Они хоть и дворяне, а бедненько жили. А потом у Насти внезапно двухэтажный дом появился…

— На содержание пошла?

— Всякое говорили. А правда неожиданно открылась. В этом доме господа всякие бывать любили. В карты играли, вино пили. Особенно привечали приезжих с толстым кошельком. Настя в спиртное им мою микстуру подливала…

— В доле были? — спросил Терлецкий.

— Нет. Попросила якобы для себя. Жаловалась, что после застолий долго заснуть не может. Приезжий утром просыпался в кровати с Настей. Она нежно целовала его в щечку, заверяла, что мужчина был великолепен, хотя тот ничегошеньки не помнил. Подавала завтрак и вдруг выглядывала в окно. Изображала испуг, мол, жених подъезжает, одевайтесь да убирайтесь побыстрей, век вас не забуду. Незадачливый господин уходил восвояси и только потом обнаруживал, что остался без копейки.

Так продолжалось почти год, пока не нарвалась красавица на полицейского чина. Приехал тот в штатском, место службы на лице не написано. Обошлась с ним как обычно, только тот рассусоливать не стал, нагрянул с казаками. Настя сумела сбежать, но деньги ей прихватить не удалось. В тайнике большую сумму нашли и драгоценности. Петушкову искали, описание по городам и весям рассылали, да без толку.

— В монастыре спряталась и втерлась к Оленьке в доверие, — сообразила старуха.

— Вам Настя поручила умертвить Анну Михайловну? — спросил у Глазьева Терлецкий.

— Нет, нет, Василий Васильевич против был, — пояснил Антон Альбертович. — Говорил, мать убить не позволю. Я настойку слабенькую делал.

— Сядьте пока! — велел Терлецкий. — С вами после разберемся. Простите, Анна Михайловна, я перебил вас на полуслове.

— У Васьки с Настей дело к свадьбе шло. Но он опять проигрался в Петербурге, а почему Настька с ним не поехала, даже и не знаю…

Митя покраснел: те две недели Настя посвятила другому возлюбленному. Они катались на лошадях, уединялись в беседке, весело болтали о всякой ерунде. Настя захотела отдохнуть от надоевшего Северского и отказалась от путешествия в столицу, сказавшись больной.

— Василий вернулся раздавленный. Не знал, как рассчитаться с Юсуфовым. Тот долг-то выкупил, Ваське отсрочку дал, да что толку, если имение не заложить, не продать, ничего с ним не сделать? Я бы выход нашла, но меня продолжали гадостью травить.

Настя надоумила Ваську жениться на соседке: «Пусть имение выкупит, вроде как приданое, а через месячишко мы и ее микстурой угостим. Ты, Васенька, только матушку убить не можешь? Чужую тетеньку тебе жалко не будет?» Я, конечно, не все их разговоры слышала, но суть знала.

Митя закрыл глаза руками. Он и не догадывался о Настиных коварных планах! Обольстительница уверяла, что вскоре они поженятся, но торопиться некуда: «Тебе, Митя, еще и шестнадцати нет». И продолжала жить и с ним, и с князем.

— На всякий случай Настька управляющего сменила. Преданного мне выгнала и вызвала своего дядюшку, Петушкова. Васька-то слабоволен, вдруг не решится жену убить? Так хоть чем поживиться! Урожай прошлогодний в убыток продали, а разницу себе в карман положили. Я-то знаю, при мне, гад, докладывал. Не стеснялись старухи! Где, кстати, подлец?

— Здесь я! — раздался тоненький голосок с края стола.

— Как здесь?! — вскочила Елизавета Северская. — Я же вам выметаться велела! А ну-ка вон!

— Не горячись, Елизавета Петровна! — схватила ее за руку свекровь. — Пусть сперва вернет все до копеечки. Выгнать всегда успеем! Павсикакий Павсикакиевич, приставьте-ка к нему молодцов, чтобы не сбежал.

Урядник сидел удрученный. Все болваны исправники виноваты! Посадили ямщика-поджигателя на козлы, а лиходей в тюрьму не захотел, около заросшего оврага сиганул вниз. Пока тормозили, пока вылезали и бежали назад, его и след простыл. Документы были оформлены на двух арестантов, и никогда не унывавшие Степан с Порфирием принялись обсуждать, не сдать ли в тюрьму вместо беглеца кучера Ерошку. Парнишка не долго думая последовал примеру старшего товарища, а Николай на ямщика никак не походил. Пришлось возвращаться обратно.