Старосветские убийцы

— Откуда он взялся? — удивился Веригин. Следом за урядником из темноты вынырнул Митя — это он разбудил Киросирова.

— Извольте пистолет! — Урядник подошел к Шулявскому и протянул руку.

— И ваш, — Киросиров двинулся к Тучину.

— Шли бы вы, урядник, спать. И не лезли бы не в свое дело, — в сердцах бросил юный художник.

Киросиров, направив отобранный у поляка пистолет прямо в грудь юноши, скомандовал:

— Пистолет! Живо!

Тучин, скрипнув зубами, отдал оружие.

Митенька громко объявил:

— Всех хочет видеть князь Василий Васильевич. Ожидает в «трофейной».

— Божечки! — Веригин всплеснул руками. — Его-то зачем побеспокоили?

— Я боялся, что урядник с вами не совладает.

— И напрасно боялись, Дмитрий Александрович, совершенно напрасно, — откликнулся довольный собой Киросиров.

Все двинулись к дому.

— Если нам не позволят закончить здесь, где вас найти в Петербурге? — Тучин сблизился с поляком, который шел, весело что-то насвистывая.

— Демутов трактир на Мойке. Я там всегда останавливаюсь.

— А вы, друг мой, зря за урядником побежали. — Тучин обернулся к Митеньке. — Если б я погиб, избавились бы от соперника.

Прыщавый юноша покраснел:

— Не приемлю насилия. Убийство — недостойное человека занятие.

— А что вы, Митенька, в армии-то делать будете? — спросил генерал. — К горцам целоваться полезете?

— Желаю проявить себя на дипломатическом поприще, — с достоинством ответил Митенька. — Словами можно достичь гораздо больше, чем пистолетом.

— Что за молодежь нынче! Никто воевать не желает, — проворчал Веригин.

В жарко натопленном доме у Тоннера сразу заболела голова. Хмель выветрился, но глаза слипались, и снова заныло правое колено.

«Никакой это не предвестник! Банальный ревматизм! — решил доктор. — Приеду в Петербург, покажусь профессору Штильху».

Взглянув на Дениса, доктор заметил его бледность и дрожащие руки.

«Надо будет успокоить парня», — подумал Тоннер.

Одетый в яркий шелковый халат, князь выглядел на удивление свежо. Румянец, огоньки в глазах.

«Как преображают мужчин в летах молодые жены!» — с завистью подумал генерал.

— Милостивые государи! Я предоставил вам кров не для того, чтобы вы убивали друг друга. Извольте найти другое место для выяснения отношений. Мне неприятности ни к чему…

Все молчали, словно школяры, которых отчитывает строгий учитель.

— Ваше сиятельство, пистолеты куда положить? — подобострастно спросил Киросиров.

— На камин, — махнул рукой князь. — Благодарю, урядник, что пресекли безобразие.

— Простите нас, ваше сиятельство, — начал генерал. — Немножко выпили, горячие головы…

— Я так и понял. — Князь кивнул на стоявшие по углам бутылки, которые Гришка поленился убрать. — Напоминаю, завтра с утра охота, поэтому всем советую больше не пить, а разойтись по комнатам и отдохнуть.

Шулявский щелкнул каблуками.

— Закончен ли мост, ваше сиятельство?

— К утру будет готов!

— А вам супруга не сообщила, что охота не состоится? Завтра утром мы с ней отправляемся в Петербург! Уверяла, что и вы с нами!

— Какой, к черту, Петербург?! — рассвирепел князь.

— У нас там важное и срочное дело! Откладывать поездку никак нельзя!

— Сначала охота! — Князь кипел от возмущения.

— Могу ли я переговорить с вашей супругой немедленно?

— Вы забываетесь! — Князь сжал кулаки. — Повторяю, сначала охота, потом будет видно, кто куда поедет!

— В таком случае разрешите откланяться! — Шулявский снова щелкнул каблуками. — У меня на забавы времени нет, утром я уезжаю!

— Очень рад! — бросил князь.

— Я, с вашего разрешения, ваше сиятельство, тоже удалюсь, — сказал Роос. — Напиток, которым угостил нас генерал, имеет странную особенность. Голова ясная, а ноги ватные.

Вместе с ним ушел переводчик.

Рухнов плюхнулся рядом с храпящим Глазьевым, глупо улыбаясь.

— А вы опять накушались, Михаил Ильич? — брезгливо поинтересовался князь.

— Накушался, — не стал спорить Рухнов.

В дверях появился Гришка.

— Где вас всех носит! — закричал князь. — Час не могу дозваться!

— Убирался в буфетной, — глядя в одну точку, промолвил слуга.

— Шампанское осталось?

При упоминании об игристом Гришка икнул.

— Бутылочка!

— Неси в спальню.

— Давайте я, а то Гришка, не дай Бог, разобьет. — По лестнице спускалась рыжая Катя. Сопровождал горничную тучинский слуга Данила. Весь вечер ни на шаг от нее не отошел. Уж больно нравилась!

— И еды с кухни принеси, я проголодался. А ты, Гришка, оттащи господина Рухнова в его комнату и спать уложи.

— А доктора?

— Сам дойдет. Все! Господа, еще раз желаю всем спокойной ночи.

Гости нестройными голосами пожелали ему того же.

— Где шлялся? — Тучин заметил Данилу, и накопившаяся в нем злоба обрушилась на несчастного дядьку. — Я из-за тебя второй час лечь спать не могу. Самому, что ли, прикажешь раздеваться? — И молодой человек, отдав общий поклон, удалился вместе со слугой.

Генерал махнул рукой в направлении бутылки коньяка, и Николай разлил остатки по рюмкам.

— Давайте на посошок, господа!

Непьянеющий Угаров чокнулся и выпил. Тоннер вежливо отказался, его рюмочку взял Рухнов, но поднести ко рту уже не смог. Столь же пьяный Гришка попытался поднять его с оттоманки.