Старосветские убийцы

— Веселый. Поет хорошо, только спать мешал. А поутру к Денису Кондратьевичу позвали — одел его, умыл. Тут и Катя проснулась, прислуживать за столом ей помогал. Князя убитого нашли, так я с вами был, помните?

— Помним, — ответил Терлецкий. Похоже, дядька ни при чем. — Барина твоего под стражу берем.

— Я не убивал! — закричал Тучин.

— Все так говорят, — протянул Киросиров. — В тюрьме ты у меня быстро сознаешься!

— Если желаете, слугу можем при вас оставить. Тоже под арестом, — предложил Терлецкий.

— Видеть его не желаю, — неожиданно заявил Тучин.

— Надо запереть негодяя! Ваше высокопревосходительство, одолжите денщика, чтоб пока поохранял? — обратился Киросиров к Веригину. — На пару часиков, я исправников уже вызвал.

— Да я уезжать собрался! Мост починен, что попусту время терять, — ответил генерал. Веригин хотел поскорее покинуть этот дом. Видеть, как Элизабет арестовывают, а потом допрашивают, было бы мучительно.

— Ваше высокопревосходительство! До окончательного расследования всех обстоятельств смерти князя Северского, девицы Анастасии Петушковой и польского дворянина Шулявского я просил бы вас, как и всех остальных, остаться здесь, — Терлецкий произнес свою речь официальным тоном, чтобы подчеркнуть: это — не прихоть, так велят интересы следствия.

— Меня, что ли, подозреваете, Федор Максимович? — удивился генерал.

— Нет, но вы свидетель. Такой же, как все остальные. Побудьте пока в поместье, очень прошу.

— Ну раз для дела надо, как отказать!

Роос уже вытащил из футляра все, что там лежало. В пустом деревянном ящике что-то заблестело. Рухнов пододвинул футляр к себе и внимательно осмотрел внутренность.

— Гришка, свечу подай, — попросил Михаил Ильич. — Господа, тут табличка прикручена, а на ней надпись. «Маркизу д'Ариньи в дар от любящей супруги в день сорокалетия».

— Д'Ариньи, д'Ариньи… — повторил Терлецкий. — Где-то я про него слышал.

— Не помните? — удивился Роос. — Я вчера рассказывал.

— Вы столько рассказываете, удивляюсь, как сами-то помните, — ехидно заметил переводчик.

— У супруги Д'Ариньи на балу в Париже серьги украли вместе с пистолетами.

— Пистолеты лежали в футляре? — уточнил Киросиров.

— Да, — подтвердил Роос.

— Похоже, футляр мы нашли, — задумчиво произнес Терлецкий.

Михаил Ильич снова тщательно осмотрел пустой ящик.

— А сережек нет.

— Получается, маркизу обокрал Шулявский, — понял Федор Максимович.

— Заметьте, сережки раньше Северским принадлежали. — У Тоннера начался бурный мыслительный процесс. — А Шулявский мост поджег, чтобы на свадьбу попасть…

— Жаль, не допросишь, — расстроился Терлецкий.

— Кшиштофа надо допросить, — подсказал Тоннер. — Что-нибудь да знает.

Глава пятнадцатая

— Пан, двор, телега, мухи. — Кшиштоф не давал Терлецкому и рта раскрыть. Вошел и повторял с возмущением четыре слова.

— Гришка, найди Петушкова, — понял наконец Киросиров. Ох, и нерадив управляющий Северских! — Я же велел Шулявского в ледник убрать! Что за безобразие: я битый час ждал телегу, теперь труп посреди двора валяется.

— Уберут твоего пана, не волнуйся, — успокоил поляка Терлецкий.

— Добже, добже, — сказал Кшиштоф.

— Вот что скажи, любезный, пан твой, чем он промышлял?

Слуга непонимающе уставился на Федора Максимовича. Генерал, ранее освоивший премудрость общения с Кшиштофом, поспешил помочь:

— Шулявский богатый?

— Не! Бедный, бардзо бедный! Матка хвора, брат хворы, бардзо хворы, не ходить. Пан кормить.

— Пан старых женщин любить? — вспомнив разговор Шулявского с княгиней, предположил Тоннер.

— Бардзо кохать. Графини, маркизы. Много старух кохать. Они подарунки делать, деньги давать.

— Пан воровать?

Кшиштоф замялся.

— Редко. Когда старухи денег не давать.

— Карты пан честно играть? — спросил Тучин, который так и стоял под штыком денщика в столовой.

— Не честно.

— Я же говорил! — воскликнул Тучин.

— А не надо крупные ставки делать, — поучающе посоветовал Терлецкий.

— Пан тасовать мочь, — перечислял грехи покойного хозяина Кшиштоф, — любая карта, когда надо. И колоды делать!

— Как это? — не понял Роос.

— Шулера еле заметные пометки на картах делают. Не на картинке, на рубашке. Крапленой колода становится, — пояснил Федор Максимович.

— Хороший попутчик нам попался! — воскликнул генерал. — Будет что вспомнить!

— Такого и убить не грех, — ввернул Тучин.

— Признаться надумали? — быстро спросил урядник.

— Нет, — ответил Тучин, — это я так, к слову.

— Советую признаться, — не унимался Киросиров.

— Советую найти убийцу. Троих уж нет, а вы невинных задерживаете! — парировал Тучин.

— Серьги пан крал? — спросил Терлецкий.

— Серьги? — Кшиштоф не знал такое французское слово.

Терлецкий стал дергать уши, пытаясь объяснить, но слуга не понимал.

— В трофейной висит портрет. Показать можно, — напомнил Тучин.

Терлецкий неожиданно для себя благодарно на него посмотрел.

— А ну-ка пойдем. — Федор Максимович взял за руку Кшиштофа и повел за собой.

Все заинтересованно последовали за ними. Никогда доктор не видел такой массовости при расследовании убийств!

— Смотри! Красть пан эти серьги? — показывая то на портрет, то снова на свои уши спрашивал Терлецкий.