Старосветские убийцы

— Как? Примету не знаете? Ни в коем случае тринадцать за столом сидеть не должны! Один из них обязательно в течение года умрет! У нас и дня не прошло, а двоих уже нет.

— Это факт научный? — Роос перестал кушать и достал свой блокнот.

— Общеизвестный, мильон раз подтвержденный. — Веригин говорил столь убедительно, что этнограф принялся записывать.

— Скорее местное суеверие. — Настроение у Тоннера было ужасное. Перед обедом он вместе с Митей и Глазьевым зашел к старой княгине. Услышав про смерть сына, старуха попыталась привстать с кресла. Заплетающимся языком спросила:

— А Митенька жив? — словно племянник не стоял перед нею, и, не дождавшись ответа, рухнула в беспамятстве. Нашатырь не помог — княгиня захрипела, лицо ее налилось кровью. Доктора стали готовить кровопускание, но опоздали. Левая рука старушки, как плеть, повисла вдоль туловища. Апоплексический удар!

— Почему вы, доктора, вековую мудрость отвергаете? Все по немецким книжкам русскую душу лечить пытаетесь! — Веригин повернулся к Илье Андреевичу: — Зря, зря вы в приметы не верите. Почему в шахматы вчера проиграли, знаете?

— Митя ловушку подстроил, весьма хитроумную.

— Нет, милый мой, потому что спиной к луне сели!

— Ну, знаете ли… — не нашелся Тоннер.

— Я-то знаю. А вам скептицизм дорого обойдется, — посочувствовал Веригин

— А где Тучин? — В столовую вошел Киросиров. Телегу у беседки пришлось ждать долго.

— Спит. Я генеральского денщика у комнаты поставил, чтобы приятель, — Терлецкий кивнул на Угарова, — предупредить не смог.

— Очень разумно, — похвалил урядник. — Пора Тучину допрос учинить!

— Да, наворотил «Великий князь» дел. Сходи, Гришка, прикажи денщику привести его сюда! — распорядился Веригин.

— Кто это — Великий князь? — не понял Киросиров.

Пока лакей ходил за Тучиным, генерал рассказал историю своего знакомства с молодыми людьми.

Раздраженный Тучин явился в халате и накинулся на генерала:

— На каком основании ваш денщик не выпускал меня из комнаты? Почему не позвали моего слугу?

— Вопросы здесь задаю я! — Киросиров хлопнул ладонью по столу.

— Ну, задавайте! — Тучину пришлось подчиниться. Сзади встал денщик Петруха и легонько ткнул его штыком.

Урядник не торопился. Смотрел подозреваемому в глаза и держал паузу. Пусть помучается. Этакие наглецы завсегда признаются быстро, а потом начинают плакать и на коленях ползать — прощения просить.

— Во сколько вы сегодня проснулись? — задал урядник первый вопрос.

— Рано, до петухов.

— Расскажите-ка подробно, что делали?

— Справил малую нужду, — вызывающе начал Тучин. — Дальше рассказывать?

Киросиров скрипнул зубами, но сдержался:

— У вас с Угаровым комната общая?

— Общая, но ночевал я один.

— Почему?

— Не ко мне вопрос. Я вчера со всеми попрощался и пошел к себе. Ждал Дениса, но он так и не явился.

— Что делали, когда проснулись?

— Вы, урядник, глухотой страдаете? Нужду справил.

— Расскажите, что делали после. — Урядник изо всех сил старался говорить спокойно, хотя внутри кипел. Вот наглец! Ничего, еще пятки лизать будешь, слюни пускать, молокосос.

— Оделся.

— Сами или слуга помогал?

— Сам!

— Хорошо, оделись. Что дальше?

— А какое, собственно, вам дело? Подозреваете, что я князя отравил?

Урядник вскочил:

— Я не подозреваю! Я точно знаю — вы человека убили!

— Митя сказал, князя отравила Настя. При чем тут я?

— Отвечать на вопросы! Не пререкаться!

— И Настю я не убивал, — пожал плечами Тучин.

— Молчать!

— Урядник, сядьте. — Терлецкий убедился, что ярость Киросирова допросу только вредит. — Александр, не кипятитесь! Постарайтесь внятно и очень подробно рассказать, что вы делали сегодня.

— Встал да гулять пошел. Порисовал на природе, сюда вернулся. Позавтракал, узнал про смерть князя и Насти, потом спать отправился. Проснулся, а меня из комнаты не выпускают. Объясните хоть вы, Федор Максимович, в чем дело?

— Всему свое время. Где гуляли? У беседки над оврагом?

— Где это? — спросил Тучин.

— Как из дома выйдешь — налево вдоль пруда, — пояснил Митя.

— Нет, я направо пошел. Верстах в трех нашел живописное озеро, там и рисовал.

— Озеро находится в имении Растоцких, — заметил Митя.

— Я не знал, пограничных столбов не заметил, — парировал Тучин.

Урядник тяжело задышал:

— Рисовал, говоришь?

— Киросиров, успокойтесь, — осадил его Терлецкий. — И, кстати, как вас по имени-отчеству?

От простого, казалось бы, вопроса Киросиров смутился. После длинной паузы еле слышно пробормотал:

— Павсикакием Павсикакиевичем [6].

У Тоннера на душе кошки скребли. Врач, называется! Старая княгиня ни жива ни мертва, а я не у постели умирающей, а здесь сижу! Допрос мне интересно послушать! Правда, Глазьев около Анны Михайловны остался — случись что, позовет. Терлецкий вернулся к допросу:

— Рисовали в альбомчике? Голубеньком таком?

— В нем, — подтвердил Тучин.

Терлецкий вытащил альбом и открыл на последнем рисунке:

— Говорите, пруд?

Тучин потянулся за альбомом через стол.

— Обождите, обождите, я еще полюбоваться хочу. — Федор Максимович ловко накрыл тетрадочку огромной рукой.

— Да как вы посмели чужую вещь взять? — возмутился Тучин.