Старосветские убийцы

— Думаю, им что-то стало известно про преступника, и они отправились его ловить.

— А кого именно? — вырвался у Угарова глупый вопрос.

— Откуда я знаю… Кандидатов пруд пруди. Следом за ними целая делегация дом покинула, и все тайком.

— Делегация?

— Судите сами: Роос, генерал…

— Он же пьян был.

— Значит, протрезвел или умело пьяного изображал…

— Кто еще?

Михаил Ильич задумался. Упоминать ли Митю? Вдруг тот к Маше Растоцкой побежал? С Тучиным у красавицы какой-то разлад, может, юноша решил этим воспользоваться? Нет, пока говорить не стоит.

— Никодим, — после паузы продолжил Рухнов, — и, как ни прискорбно мне об этом говорить, ваш друг.

— Сашка?

— Я пытался его остановить, но он и слушать не стал.

Денис присел на кровать. Побег Тучина был для него как гром среди ясного неба.

— Куда же Николай смотрел!

— Да он еще за ужином носом клевал. Уснул, небось, бравый адъютант, а Тучин и ушел.

— Теперь никто в его невиновность не поверит.

— В бумагах разобрались? Нашли что-нибудь интересное?

— Нашел, — мрачно ответил Угаров. — Но какое это теперь имеет значение?

— Что вы крылья-то складываете? — подбодрил Рухнов. — Рассказывайте!

— Самые любопытные документы даже не пришлось переводить, они по-французски написаны. — Денис вытащил из тетрадки сложенный листок. — Справка из французской полиции. Элизабет Камбреме до 1814 года во Франции не проживала, сошла в Марселе с корабля «Святая Анна» вместе с мужем.

— А откуда прибыла?

— О том следующая справка. Корабль в том же году сгорел со всеми документами, так что о том, где пассажиры взошли на борт, ничего неизвестно. Маршрут корабля: Марсель-Нью-Йорк-Санкт-Петербург-Марсель, и еще два десятка промежуточных портов.

— Петербург?! — воскликнул Рухнов. Черт побери! Шальная догадка Угарова начала проясняться: — Стало быть, Шулявский подозревал, что Элизабет Камбреме и Катя Северская — одно лицо?

— Да, и думаю, он хотел этим ее шантажировать…

— Шантажировать? Эти справки — не доказательство.

— Верно, потому она и спустила собак, когда Шулявский приехал к ней в первый раз. Помните, об этом Мари упоминала?

— Помню, помню.

— Знаете, куда он потом отправился? Я и по записям проверил, и Кшиштоф подтвердил. В Н-ск. Посетил монастырь, где Катя погибла.

— И что он там обнаружил? — Рухнов стал кружить по комнате от возбуждения.

— Представляете, настоятельницей монастыря в 1813 году, когда якобы погибла Катя, была родная сестра Анны Михайловны.

— Митина мама?

Угаров расхохотался.

— Да нет, их три сестры было. Я думаю…

Договорить юноша не успел. В дверь постучали.

— Войдите, — пригласил Денис.

На пороге возник Гришка и очень невнятно спросил:

— Доктора Тоннера не видели?

— Ты что, снова пьян?

— Да, князя поминаю, царство ему небесное. Доктора Тоннера не видели?

— Нет, он… — Денис прикусил язык. — А зачем он тебе?

— Приехали исправники. Они на дороге нашли мертвого Киросирова. Доктора вызывают.

Рухнов с Угаровым оттолкнули Гришку и побежали вниз по лестнице. Лакей, постояв, вспомнил о существовании второго доктора и пошел за Глазьевым.

Глава двадцать третья

Оба исправника были немолоды, но годы преобразили их по-разному. Высокий сзади выглядел широкоплечим юнцом, а спереди арбузом свисал живот, да и немигающий взгляд глубоко посаженных глаз выдавал человека бывалого. Низенький, когда-то щуплый и юркий, разбух с годами во все стороны равномерно, оттого в туго застегнутом мундире напоминал монгольфьеров шар, готовый лопнуть. Оба стояли над бездыханным Киросировым, которого уложили на пол в трофейной.

— А зачем тебе доктор понадобился? — спросил глубоким басом высокий.

Толстый считался умным и любил щеголять где-то слышанными заграничными словами:

— Смерть констатировать.

По лестнице спустились Угаров с Рухновым. Гулкое эхо огромного дома многократно усилило их топот по коридору и лестнице. Юноша подскочил к Киросирову и приложил ухо к его груди.

— Жив урядник! — радостно сообщил Денис. — Дышит!

— Как так? — удивился исправник Степан и задал напарнику каверзный вопрос: — Ты же сказал, мертв?

— Тогда не дышал.

— Так не бывает, — протянул Степан, — чтоб не дышал, а потом задышал.

— Почему не бывает? — пожал плечами Порфирий. — Если я тебя двину сюда, — он указал на солнечное сплетение, — долго дышать не будешь…

Степан отодвинулся подальше и перекрестился:

— Слава Богу! Жив Павсикакий!

— Такого кабана хрен убьешь!

— Потише, дурак! Услышит Киросиров, век не расхлебаем.

Из анфилады вбежал Глазьев с коробкою лекарств в руках.

— Что? Киросирова убили?

— Нет, дышит, — успокоил его Рухнов.

Глазьев достал нашатырный спирт. От резкого запаха урядник сразу пришел в себя. Сел, помотал головой и тут же спросил:

— Убийцу поймали?

— Поймали, — радостно доложил Степан.

— Приведите! — Киросирова замутило, и он опять прилег на пол.

Вернулись исправники быстро, Глазьев только успел еще раз уряднику нашатыря сунуть и распухшую челюсть осмотреть. Через плечо Порфирия был перекинут Тоннер, Степан нес Сочина. Исправники кинули тела убийц в ноги начальнику, как воины бросают к ногам повелителя трофеи.