Старовер

Наконец она смолкла. Оторвалась от орошённой слезами мужниной груди, в последний раз всхлипнула и сказала:

– Даже если ты не вернёшься – я буду тебя ждать и любить. Вот возьми… – Она сняли с шеи образок. – Пусть он напоминает обо мне и … ребёнке…

Сердце Алексея разрывалось на части. Он принял образок из рук жены и надел его на шею.

– Твой подарок всегда будет со мной… Обещаю…

…Когда отряд Голикова вошёл в деревню староверов, она была пуста. На болотах по приказу комиссара были расставлены посты. Но вскоре комиссар понял: белая банда покинула здешние места. И он ринулся в погоню.

Вишневский принял решение пробираться в Манчжурию, где обосновался кровавый барон Унгерн.

* * *

Отряд Голикова шёл по пятам за Вишневским и его людьми. Измученные офицеры старались, как можно, реже заходить в населённые пункты, питались в основном за счёт охоты. Лошади были истощены, ибо добыть овса и сена удавалось не всегда.

Доведённые до отчаянья офицеры, оборванные, голодные и замёрзшие, фактически без патронов, однажды добрели до одинокого хутора и решили расположиться в нём на ночлег и отдых.

Вишневский отправил в разведку двух офицеров – штабс-ротмистра Пахомова и его друга штабс-капитана Арсеньева.

Смеркалось… Офицеры приблизились к хутору, в окне едва теплился свет.

– Лучину жгут… – шёпотом произнёс Пахомов. – Обойдём хозяйственные постройки, проверим что и как…

Арсеньев кивнул. Офицеры осторожно обследовали постройки, разбросанные вокруг дома – ничего подозрительного не заметили. Затем Пахомов осторожно заглянул в низкое оконце.

Его взору открылась картина: женщина средних лет сидела за столом и латала одежду. Вдруг на печке кто-то зашевелился – появились едва различимые при свече лучины босые ноги. С печи слез всклокоченный мужик и сел за стол… Женщина оторвалась от шитья и подала ему ужин: отварную картошку и крынку молока.

Пахомов и Артемьев вернулись к отряду.

– В доме муж и жена, больше никого не видел, – доложил Пахомов. – При виде отварной картошки у меня слюни потекли… – сообщил он Вишневскому.

– Занимаем хутор, пара дней в нашем распоряжении есть, не более, – распорядился капитан.

Капитан Вишневский вошёл в дом, когда хозяин заканчивал вечернюю трапезу. При виде незнакомца он растерялся, захлопал глазами. Женщина, побледнев, замерла с шитьём в руках.

– Мил человек, ты кто? – наконец, вымолвил хуторянин.

– Неважно… – ответил капитан. – Я и мои люди нуждаемся в отдыхе. Пара дней – не более… Затем – провизия в дорогу, патроны, если есть. Овса лошадям…

Хозяин откашлялся.

– Много тут вас, салазганов, по лесам-то шастает. На всех харчей не напасёшься.

Вишневский красноречивым жестом расстегнул кобуру. Хозяин встрепенулся.

– Дык, я чё?! Я ничё! Располагайтеся, господин хороший! И людям вашим места найдём. Вона сеновал пустой… Спитя на здоровья…

Офицеры сытно отужинали, точнее – уничтожили недельные запасы хуторян за один вечер. Затем расположились на сеновале на ночлег. Вишневский приказал хозяев на всякий случай связать – так спокойнее.

Ему приснился сон…

Будто он – в деревне староверов. К нему подходит жена, облачённая в длинную белую холщёвую рубаху, стройная такая, как прежде… Обнимает его, целует и говорит:

– Видать не судьба, нам свидеться Алёша… Ох, не судьба… При этой жизни точно не свидимся… А у тебя дочь родилась, я её Софьей назвала… Красивое имя… Но я тебя всё равно ждать буду, пока не воссоединимся на небесах…

Внезапно рубаха женщины покраснела от крови…

Алексей проснулся посреди ночи в холодном поту.

– Господи… К чему это сон? Неужто с Кристиной что-то случилось?

Алексей быстро оделся и разбудил штабс-ротмистра Пахомова.

– А? Что? – проснулся тот и машинально схватился за пистолет.

– Тс-с… – капитан приложил палец к губам. – Ребят разбудишь…

Алексей увлёк штабс-ротмистра на свежий ночной воздух.

– Я решил вернуться… – признался Вишневский.

Пахомов понимающе кивнул.

– Из-за жены…

– Да… Не могу я её оставить… Поселюсь на болотах, авось проживу как-нибудь. Да и золото под моим надзором будет… Тебя назначаю командиром отряда. До границы с Манчжурией немного осталось. Неделя пути, не более… Будь осторожен, за жизнь людей отвечаешь…

– Не беспокойтесь, господин капитан!

Вишневский и Пахомов обнялись на прощанье. Капитан зашёл в дом, собрал съестное в седельную сумку.

Во дворе стоял Пахомов.

– Вот, – протянул он капитану пухлую тетрадку в кожаном переплёте и часы. – Если сможете, моей зазнобе отдайте… Хоть что-нибудь от меня останется…

– Передам… – пообещал Алексей и отправился в обратный путь.

– Надеюсь, в дневнике ничего нет про золото?

Пахомов отрицательно покачал головой.

– Только личное… Пусть Катерина почитает. Я её грамоте успел обучить…

Вишневский обнял товарища, ибо сердце его тоже было разбито.

Алексей с предосторожностями пробирался обратно к Тартасу. Лошадь его пала… Вишневский, не долго думая, охотничьим ножом отрезал от бедного животного кусок мяса и зажарил на костре. Ещё несколько крупных кусков он обжарил и положил в седельную сумку, которую теперь пришлось нести самому. Остальное стало добычей диких зверей.