Старплекс. Конец эры

— Я знаю. Но боже, как это иногда тяжело.

В их квартире имелось большое внешнее окно, в котором виднелась ближайшая к стяжке яркая звезда класса F на фоне окружающих созвездий. Две другие стены могли демонстрировать голограммы. Кейт был родом из Калгари, что в канадской Альберте; Рисса родилась в Испании. На одной из стен открывался вид на ледниковое озеро Луиз[2] с поднимающимися за ним Скалистыми горами; вторая показывала центральную часть Мадрида с его неповторимой смесью архитектурных стилей шестнадцатого и двадцатого веков.

— Я ждала, что ты вот-вот появишься, — сказала Рисса. — Хотела принять душ вдвоём.

Кейт был приятно удивлён. Они часто принимали душ вместе, когда только поженились, но это было двадцать лет назад, и со временем они оставили эту привычку. Необходимость принимать душ дважды в течение рабочего дня для уменьшения запаха человеческого тела, чрезвычайно неприятного для валдахудов, превратила ритуал омовения в скучную рутину, однако, возможно, надвигающийся юбилей их свадьбы настроил Риссу на более романтический лад.

Кейт улыбнулся ей и стал раздеваться, Рисса тем временем зашла в их основную ванную и открыла воду. «Старплекс» был так не похож на корабли его молодости, например, «Лестер Б. Пирсон»[3], на котором он возвращался с Тау Кита после первого контакта с валдахудами. В те времена приходилось довольствоваться ультразвуковой чисткой. В том, что «Старплекс» нёс на борту миниатюрный океан, были свои преимущества.

Кейт последовал за Риссой в ванную. Она уже стояла под душем, дожидаясь, пока намокнут её длинные чёрные волосы. Как только она немного сдвинусь в сторону из-под головки душа, Кейт проскользнул внутрь, по пути восхитившись ощущению скользнувших друг по другу мокрых тел. За эти годы он потерял половину волос, а оставшуюся половину стриг коротко. Тем не менее, он начал энергично тереть голову, пытаясь таким образом совладать со своим раздражением против Яга.

Он потёр спину Риссе, она — ему. Потом они сполоснулись, и он закрыл воду. Если бы он не был так сердит, возможно, у них бы вышло что-нибудь ещё, но…

Да провались ты! Он начал вытираться.

— Ненавижу! — сказал Кейт.

Рисса кивнула.

— Я знаю.

— Не то чтобы я ненавидел Яга — не совсем так. Я ненавижу… ненавижу себя. Ненавижу за то, что чувствую себя узколобым расистом. — Он начал яростно растирать полотенцем спину. — То есть, я знаю, что валдахуды живут по-другому. Я знаю это и пытаюсь это принять. Но — боже, я ненавижу себя уже за одну эту мысль — они все одинаковые! Сварливые, нахальные, бесцеремонные. Не встречал ни одного, кто бы был не такой. — Кейт побрызгал под мышками дезодорантом. — Сама идея того, что можно считать, будто знаешь о ком-то всё лишь потому, что знаешь вид, к которому он принадлежит — отвратительна, меня этому научили ещё в детстве. Но теперь я сам делаю это изо дня в день. — Он вздохнул. — Валдахуды и свиньи. Внутренне для меня уже всё едино.

Рисса тоже закончила вытираться и надевала свежее бельё и бежевую сорочку с длинным рукавом.

— Они примерно так же относятся и к нам, ты же знаешь. Люди слабы, нерешительны. И у них нет корбайдин.

Кейт вымученно засмеялся, услышав валдахудское слово.

— У меня есть, — сказал он, указывая вниз. — Конечно, всего два вместо четырёх, но они справляются.

Он достал из шкафа свежую пару трусов и хлопчатобумажные штаны и надел их. Штаны показались немного тесноватыми в талии.

— И всё же, от того, что предрассудки свойственны обеим сторонам, они не перестают быть предрассудками. — Он вздохнул. — Вот с дельфинами всё по-другому.

— Дельфины другие, — сказала Рисса, натягивая красные шорты. — Возможно, в этом-то и дело. Они настолько отличны от нас, что это приводит нас в восторг. Самая большая проблема с валдахудами в том, что у нас с ними слишком много общего.

Рисса подсела к зеркалу. Она не носила макияжа — естественный облик был сейчас в моде как у мужчин, так и у женщин. Однако она вдела в уши алмазные серёжки размером с небольшую виноградину. Импорт дешёвых бриллиантов с Реболло уничтожил функцию драгоценных камней как свидетельств достатка, но их природная красота была по-прежнему востребована.

Кейт тоже закончил одеваться. Он надел синтетическую рубашку в темно-коричневую «ёлочку» и бежевый вязаный свитер. К счастью, когда человечество вышло в космос, пиджаки и галстуки были признаны бесполезным балластом одними из первых — их наличие теперь не требовалось даже в наиболее формальной обстановке. После введения на Земле сначала четырёх, а затем и трёхдневной рабочей недели всякое различие между офисной и повседневной одеждой исчезло.

Он оглядел Риссу. Она была великолепна — в свои сорок четыре она по-прежнему оставалась красавицей. Может быть, всё-таки стоило воспользоваться моментом? Ну и что, что они только что оделись? Кроме того, эти дурацкие мысли о…

Би-и-п!

— Карендоттир Лансингу!

Ну вот, легка на помине. Кейт поднял голову к потолку и проговорил в пространство:

— Вызов принять. Слушаю.