— Сдается мне, нет тут никакой «власти», — сделал я довольно смелое умозаключение. — Как старого короля свергли, тут суматоха началась, все грызут друг другу глотки, а земли никто не контролирует. Правильно я говорю, слуга колдуньи? — я обратился к лысому, который все еще валялся в углу и «не отсвечивал». — Да ты комедию не ломай, у тебя живот тихим урчанием заходится с той секунды, когда нам еду принесли. Начнешь говорить — может получишь какой кусок из остатков. Молчать будешь — так голодным и останешься.
Убийца развернулся и посмотрел на меня глазами, в которых плескалась самая обычная ненависть. Он презирал нас всем своим естеством и винил во всех бедах. Что тут скажешь — его ненависть была абсолютно заслуженной, но меня мало волновали чувства непися, пытавшегося убить моих друзей.
— У-у, как злобно зыркает, — хохотнула орчиха. — Того и гляди, прям щас на ноги вскочит и всех нас порубит. Хотя нет, стой, как он вскочит-то, — и наша компания разразилась оглушительным хохотом, которой только сильнее разжег огонь ненависти в глазах неудавшегося убийцы.
Я медленно поднялся и подошел к нему, раздумывая, стоит ли пнуть его ботинком в нос для проформы. Решил, что на сегодня с лысого хватит, а потому просто сгреб его за шиворот и потащил в центр комнаты. Усадил на кресло и отошел в сторону:
— Готов к разговору?
— Ты обещал еды, нелюдь, — сплюнул в сторону самодовольный убийца.
— И ты ее получишь, если ответишь на вопросы.
— Сначала я получу все остатки со стола и кружку медовухи, а потом мы поговорим, — с гордостью произнес калека, высоко вздернув подбородок. Рехнулся от боли, перестал понимать, в какой переплет попал? Какие-то тут неписи все слишком самоуверенные были.
— Как скажешь, — вздохнул я, вновь хватая его за шкирку.
— Эй, ты чего, — испугался мужик, явно не рассчитывая на то, что я не приму его условия.
— Несу тебя обратно, раз сотрудничать ты отказываешься, — без лишних эмоций произнес я.
— Ладно, стой. Стой, говорю, — наградив убийцу кривой улыбкой, я посадил его обратно. — Спрашивай, что хочешь, нелюдь, — огрызнулся он, добавляя последнее слово так, чтобы я понял — он все еще пытается контролировать ситуацию.
Спрашивай. Легко тебе говорить, запрограммированный пришельцами персонаж. Что спрашивать? Что мне нужно у тебя выяснить, чтобы хотя бы попытаться завершить этот проклятый Тренировочный Лагерь? Прошлые попытки расспросов ни к чему не привели и я уже начал сомневаться в собственной компетентности дознавателя. Я помнил, как когда-то играл в такую виртуалку, где весь сюжет строился на диалогах, а классы предлагали тебе целый арсенал «переговорщика»: ты мог быть романтическим мыслителем, гением-интеллектуалом, склонным к детективным приключениям или агрессивным безумцем, угрожающим каждому встречному. Как обычно, я попробовал разные классы, но так и не нашел для себя подходящий характер, а бесконечные диалоги скоро наскучили и я перескочил на очередную боевую ролевуху, где вновь смог вернуться к любимому уничтожению монстров. И вот — теперь я жалел о том, что не поиграл в ту игру чуть дольше, может сейчас такие игровые навыки мне бы и пригодились.
Я надолго задумался и мысленно вызвал скудное интерактивное меню. Попробую бегло прочитать записки собственного сочинения, может они хотя бы прольют свет на то, что мне предстоит сделать для успешного прохождения цепочки квестов?
«Мы с подельниками выкрали то самое
В этот раз просчеты подвели меня. Наша группа оказалась втянута в историю, сути которой я до сих пор не понимал. Кем на самом деле была принцесса и какую роль играла Колдовская Ложа в ее судьбе? Были ли они врагами или наоборот — защитниками? Это мне еще предстояло выяснить, если я хотел все еще носить собственную голову на плечах.
Во время стычки с колдуньей в лесах, я впервые доверился своему опыту и обшарил карманы принцессы. Меня ждала поразительная находка. Артефакт, о котором я слышал только забытые истории и пьяные байки. Но ошибки быть не могло, в мои руки попала Звездная Душа. Любое существо, обладающее этим предметом, может возвыситься над остальными смертными и превзойти самих богов. Откуда у такой слабой, тщедушной принцессы, столь могущественный артефакт? Еще один вопрос, на который не нашлось ответа.»
Что-то я не понял, это мой собственный дневник пытался упрекнуть меня в неосмотрительности и твердолобости? Да что же это такое?! Я уже начинал думать, что все вокруг ополчились на бедного темного эльфа Кириэля и требуют от него непосильных усилий и решений. Я покосился на своих друзей, они недоуменно уставились в ответ: конечно, они даже не догадывались, какая чертовщина творится у меня в голове.