Старшая правнучка

Претензия связана была с ключами. Дело в том, что в раннем детстве Агнешка не только любила стаскивать всевозможные предметы себе на голову, но и играть с ключами. Ни куклы, ни кубики она так не любила, как ключи. Собирала их со всего дома, цепляла в огромные связки и встряхивала с наслаждением, слушая, как они бренчат. Ну как можно было разрешать такое маленькому ребенку?!

Перед смертью бабуля несколько раз пыталась обратить внучкино внимание на ключи, хотела, чтобы та поняла, как это важно. Из невнятных бормотаний умирающей Агнешка уловила, что ключи действительно были обнаружены вместе с дневником Матильды в сейфе дедушки… нет, прадедушки Людвика. А потом куда-то запропастились. В то время бабуля не придала этому значения, может, сама дала внучке поиграть. А кретинка внучка…

– Знаешь, кто я? – встретила она вопросом возвратившегося Томаша. – Законченная идиотка. И я эту идиотку очень не люблю.

– А я напротив. Мне эта идиотка нравится. С чего вдруг такой приступ самокритики?

Агнешка тяжело вздохнула, раскрыла рот – и засомневалась. Рассказать ему обо всем? Выдать фамильную тайну? А если он ее разлюбит и уйдет? Вместе с ее тайной. Или повторится история тетки Марины. Любрвь – чувство мимолетное, в жизни главное – материальная база.

– Так что там, в погребе? – постаралась она притвориться заинтересованной.

Томаш оживился и вмиг позабыл об идиотке.

– У меня создалось впечатление, что бывшие владельцы погреба не очень-то о нем заботились. Сто лет там не наводили порядка, и это дает основания надеяться, что по углам могли сохраниться и бутылки со столетним вином. Вот добраться до них будет трудновато, все завалено остатками угля, гнилой картошкой и еще черт знает чем, заставлено жутко вонючими бочками, одним нам этого не разгрести. Надо бы бригаду крепких ребяток призвать, на всякий случай непьющих. Но говорю тебе – вино должно быть, забодай меня комар! И понюхай дикая свинья!

– Бригаду крепких трезвенников сейчас найти можно. А вонючие бочки – наверное, капуста. Ну как, светит мне это заиметь?

– Вдохновившись бутылками, я на пути из погреба подумал… понятно, ты не о капусте спрашиваешь? И пришел к выводу – светит. Только зачем?

И опять Агнешка воздержалась от признания. А ведь так просто было объяснить: чтобы спокойно обыскать весь дом. Чтобы в случае обнаружения кое-чего не возникли сомнения, кому это кое-что достанется. Чтобы делать здесь все, что захочется.

– Чтобы иметь! – сердито ответила она. – На память о прабабках. Может, мне пригодится. Выкладывай!

Томаш осмотрелся – присесть не на что. Пришлось перейти в кухню, где имелась вмурованная в стену скамья. Сели, и он стал выкладывать.

От юридических премудростей в Агнешкиной голове и вовсе все смешалось. Предстояло столько хлопот в административном, юридическом, социальном и еще куче других аспектов, что невольно мелькнула мысль – а не проще ли потихоньку забраться сюда ночью и поискать нелегально?

Агнешка с Томашем вернулись к старухе, которая опять занималась птицей, только на сей раз раскапывала мотыжкой огромную кучу компоста. Домашняя птица безумствовала от счастья при виде такого обилия жирных гусениц и прочих червяков.

– Люблю я, грешная, божьи создания кормить, – сказала старуха, бросая мотыжку. – А кабы не я, тут и живого духа бы не было. Всего-то у нас две коровы, да и от тех хотят избавиться. Хуже нет, когда у человека глупые дети, вечно за ними глаз нужен.

Томаш сразу приступил к делу:

– Если мы вас правильно поняли, внук пани в правлении работает?

– Да, и на очень важной должности. А что?

– От гмины8 ведь зависит, вернется ли сюда пани Агнешка.

– Как же это? Ведь ей по закону положено.

– Положено, причем двойное обоснование. Все поместье пятидесяти га не имело, так что его незаконно забрали, даже по тем временам такие законы были. И второе – она прямая наследница прежней владелицы, это доказывается документально. Однако у нас до сих пор не принят сеймом закон о возвращении таких поместий, все отдано на откуп местным властям. Они могут отдать, могут продать, могут отказать.

– Как это продать? – возмутилась баба. – Законному владельцу его же собственность продавать, слыханное ли дело? Да пусть он, внук мой, только попробует такую глупость отмочить, уж я ему мозги-то вправлю!..

И темпераментная дочь Польдика принялась метать громы и молнии по адресу проштрафившегося внука. Томаш немного невежливо перебил ее:

– Может, нам имеет смысл с вашим внуком предварительно побеседовать?

– Конечно, поговорите, а как же! Только сразу скажите, что эта паненка – ясновельможная пани.