Старшая сестра его величества. Власть

Мои малыши изменились. Теперь никто не посмел бы назвать их малышами, даже я. Анни расцвела и превратилась в самую настоящую красавицу, юную свежесть которой обрамляли и подчеркивали роскошное платье по последней грилорской моде и фамильные украшения герцогского рода. Из образа немного выбивался совершенно не подходящий к наряду простой костяной венец на голове, в котором в темных от времени серебряных вставках мягко сиял огромный молочно-белый камень. Кажется, моя девочка нашла для него подходящую оправу...

А Лушка... вернее, мой брат принц Фиодор, превратился из немного нескладного юноши в сильного и статного молодого мужчину. Он смотрел на мир с уверенной, спокойной улыбкой, и был так сильно похож на своего отца, что никто из присутствующих ни на миг не засомневался в том, что он и есть сын его величества Эдоарда Семнадцатого. На его шее, поверх одежды висел кинжал с таким же камнем, который тоже слегка светился от переполнявшей его Древней магии.

— Ваше величество, позвольте выразить вам свое восхищение, — первым преклонил колено герцог Форент. Анни легко присела в реверансе, а Фиодор слегка склонил голову, оставшись стоять.

По протоколу я должна была ответить, но слова застряли в горле, а глазам впервые за много лет стало горячо. Я уже и забыла когда плакала в последний раз.

Я открыла рот, но из горла вырвался только тихий сип...

— Мама, — требовательный звонкий голос Хурры, как обычно появившейся из ниоткуда, прервал звенящую тишину в тронном зале, — это моя сестра и мой брат?

С тихим шелестом сотни голов повернулись в ее сторону и снова застыли. Я глупо улыбаясь и плача от счастья кивнула. Слова так и не смогли прорваться сквозь ком, вставший в горле.

— А ты моя сестренка Хурра? — Фиодор, улыбаясь, присел на корточки, — идем, обнимемся?

Хурра несколько мгновений смотрела на него, словно раздумывая, а потом кинулась в объятия брата. Она тоже по ним скучала. Я же так много рассказывала ей о нашей небольшой семье, и так часто мечтала, что мы скоро будем все вместе.

Это категорически нарушало заведенный порядок. Но мне было плевать. Я не собиралась делать замечания. Я сама на подкашивающихся ногах поднялась с трона и сделала шаг навстречу моим детям.

Я упала бы, если бы герцог Форент, не кинулся мне на помощь...

— Ваше величество, — улыбнулся он, — осторожнее.

— Мама, — Анни протянула ко мне руки, — мамочка, — прошептала она, всхлипнув.

Я чувствовала себя так, как будто бы Аруг снова почти задушил меня, раздавив трахеи. Воздух с трудом проходил сквозь сжатое горло. И я могла только тихо шипеть, выражая свою бесконечную радость.

Дети! Мои дети вернулись!

Я обняла Анни... Мой сын, подхватив Хурру, повисшую на его шее, встал и обнял нас обоих... Мы снова были вместе... Теперь навсегда.

Ну, почти навсегда. Скоро Анни уедет в Абрегорианскую империю к своему жениху, мы с Хуррой отправимся в Южную пустошь, где на самой границе уже построили небольшой поселок, который и станет столицей нового королевства. А Фиодор станет королем Грилории...

— Да здравствует его высочество, принц Фиодор! — раздался внезапно голос какого-то смельчака. И его крик тут же подхватили еще несколько человек, нестройно повторив лозунг.

— Да здравствует королева! — тут же ответил кто-то другой. И этот крик подхватили более дружно. Это было привычно и безопасно.

— Да здравствует его высочество принц Фиодор! — крик стал настойчивее.

Я с трудом заставила себя оторваться от семьи. Нельзя было допустить раскола среди граждан Грилории, который мог случиться прямо сейчас. Мы так долго обсуждали момент передачи власти, по фразам, движениям и даже взглядам разложив первую встречу, но сейчас все пошло совсем не так. И нужно было вернуться к протоколу как можно быстрее...

Подняться по ступенькам к трону мне снова помог герцог Форент. Я все еще нетвердо держалась на ногах. И он остался там, наверху, у самого трона вместе со мной, поддерживая и помогая стоять прямо. Мои советники, казначей, первый министр и еще парочка высших чиновников, которые принимали просьбы вместе со мной, были слишком ошеломлены случившимся и все еще не пришли в себя.

Мой главный враг, Третий советник, понимал больше всех. Я улыбнулась. Отчаянная, беспомощная ненависть в его глазах пролилась на мою душу, как бальзам, вылечивая ту страшную, застарелую боль от его предательства, которая столько лет была со мной.

Я повернулась к подданным и подняла руки, призывая всех к тишине. А потом улыбнулась, медленно сняла с запястья браслет Гирема и одним движением скинула с себя халат Эбрахила. Собравшиеся дружно ахнули... Моя внешность должна была стать прежней, и пусть я сильно изменилась, все же семнадцать лет немалый срок, узнать во мне принцессу Елину было довольно легко. Особенно если платье, прическа и шпильки с королевскими голубыми сафпирами, теми самыми, которые я вынесла из замка семнадцать лет назад, идеально повторяли мой наряд в памятный последний бал перед заговором.