Старшая школа Йокай 3

— Ага, — произнес я, пытаясь переварить происходящее. — То есть все эти разговоры о передаче власти и о дальнейшем управлении мнениями — это необходимость и микрополитика, а не прихоть тех, кто хочет быть альфа-самцом?

— Верно. Те, кто орудует общественным мнением внутри школы, определяют стратегию развития общества йокаев на долгие годы вперед. Если больше слышно либеральной политики, все будут топить за взаимное проникновение обществ и из школы это принесут домой, где расскажут братьям и сестрам. Если же из каждого утюга будут вещать, что человеки не очень хорошая компания, то по тем же принципам общество молодых йокаев будет капсулироваться и станет «вещью в себе».

— Кажется, ты Канта перечитал на досуге, — попеняла ему Томоко.

— Отличное чтение, между прочим, — обиделся книжный пес. — Константин, что тебе еще рассказать?

— Расскажи мне, кто сейчас чем рулит, а то я в этих третьеклассниках запутался вконец, — попросил я.

— Со стороны либералов всем предсказуемо рулят Кицуки, — начал объяснять Изаму. — Если где-то совру, то поправьте меня. Третий класс — Кицуки Казуя, конечно. Очень сильный шинигами, харизматичен в меру, серьезен без меры. К его мнению прислушиваются. В качестве противовеса старые кланы, если я правильно понимаю, подсуетились и отправили Акаги Ёсиро.

— Это кто? — решил уточнить я, поскольку знаком не был.

— Это карасу тэнгу, — наплевав на все школьные правила, внезапно сказал Кавагути. — Клан Акаги — один из хэдлайнеров пропаганды «люди шлак, йокаи рулят», однако более топорной работы еще поискать.

— Да, спасибо, — Изаму, кажется, не заметил маневра недзуми… или предпочел не заметить. — Эти ребята сами по себе друг друга вполне уравновешивали, однако Казуя куда общительнее и делает для школы — и, кстати, для общества — немало. На фоне рыцаря печального образа, который сидит и мрачно каркает, что мы все вымрем такими темпами, выглядит намного выгоднее. Однако у каждого есть своя аудитория.

— Можно я добавлю, Изаму-кун? — спросила Томоко. — Вы у нас смотрите со стороны мужского влияния. А мне знакомы и разговоры между девочками.

— Да, конечно, — Изаму продолжил медитировать перед кастрюлей с бульоном.

— Кхм, что касается хэдлайнеров — тут всё понятно, — продолжила речь великанша. — Но любого короля делает свита. У каждого из них есть свои ребята, которые служат этакими проводниками общественного мнения. Если первоклассник и первоклассница смотрят на крутого парня или великолепную девушку, то они захотят и одеваться так же, и слушать их мнение, чтобы выработать свое — разумеется, максимально похожее. То есть каждому нужно завербовать себе группу поддержки — и уже тогда влиять на настроения в школе.

Я начал утомляться, к тому же бульон был почти готов.

— Я так понимаю, вкратце всё?

— Есть еще кое-что, — продолжила Томоко. — Не умирай, это я расскажу быстро. Долгая кропотливая работа по влиянию на умы учеников — это задача представителя каждого клана, грызущего другим глотки во имя нужного эффекта. Поэтому каждый третий класс будет предсказуемо собачиться — прости, Изаму-кун, — пытаясь понять, что и как будет, когда они покинут школу. Кого оставят, на кого будут надеяться, чтобы работа длиной в три года не была сделана напрасно. У Кицуки есть Ичика-тян. У Акаги нет никого. Вот теперь всё.

— Да это же хрень какая-то, — не выдержал я. — Да, понимаю стратегические цели такого действия от начала до конца. Но почему бы не заниматься просто учебой, а на все эти детские игры возложить, вроде тут все взрослые ребята?

— Всё это потому, что никуда не девается разброд фракций йокаев на взгляды, как же надо взаимодействовать с людьми и из каких позиций исходить, — терпеливо пояснил Изаму. — Столько лет бьются, а к единому мнению прийти не могут. Очень волнуются, а вдруг сосед что не так подумает. Поэтому всё происходит как происходит.

В кипящей кастрюльке на плите я видел не стебельки от базилика, танцующие какой-то активный танец в кипящей жидкости. Я видел тот день, в который я умер.

«Моя семья — одна из самых старых вообще на архипелаге…»

«Потом людям потребовалось больше места. Весь наш лес вырубили…»

«По неизвестной причине люди плодились в жутком темпе, и вокруг спокойных мест вырастали города…»

«Чтобы всем стало лучше, нужно настроить процессы и отрегулировать потоки…»

«Ты вообще не думал бросить всё это домоводство и присоединиться ко мне?»

И самое главное.

«Мы обучим тебя балансировать энергию, и ты встанешь рядом с нами, чтобы в обозримом будущем совершать поступки, судьбоносные для всего общества, как йокаев, так и людей».

Я видел это так, будто снова стоял перед божественно красивой и невозможно далекой Уэно. Тогда для нее я был способом влиять на общественное мнение.

Я не получил объяснений ни по поводу ее тогдашнего поведения, ни по поводу моей смерти, ни уж тем более по поводу моей… вербовки, наверное. Я предпочел сделать вид, что ничего не случилось. И мы ни разу не заговаривали о произошедшем.

Им нужна была кровь и новые мысли. Как еще можно перетаскивать йокаев на свою сторону. Кого бы еще поставить в свои ряды.