Старшие сыновья

Горохов собрал вещи. Кажется, всё. Рюкзак тяжёлый, не поднять: баллон один весит килограммов десять, мина, гранаты, рации, патроны, сухпай. Самара сидит на полу, переплетает косу, она ещё не одета, а он уже берёт рюкзак, взваливает его на плечо, выходит на улицу. Мотоцикл – бак полон, на багажнике канистра с водой. И сумка с полным пакетом медицинской помощи. Тут тоже всё в порядке. Он кладёт рюкзак за канистрой, начинает крепить его ремнями. Почти рассвело, он оборачивается на запад. Смотрит на слепящий красный диск, который уже оторвался от барханов и летит в небо. Денёк… Денёк грозится быть жарким и в прямом, и в переносном смысле. Можно было бы уже и поесть, но некогда, пока что он достаёт сигарету. Жаль, что не удалось поспать этой ночью. Но это единственное, о чём он жалеет. Да, чуть не забыл проверить главное. Инженер хлопает себя по карманам. Коробка фильтра от противогаза тут, маска тоже при нём. Всё в порядке. Он поднимает глаза, к нему спешит Толик. Как раз вовремя.

- Слушай, - дурацкая у него манера начинать говорить ещё издали, - Женя сегодня уложит последние трубы, а нам ещё нужно почти три тысячи метров. Баржа с трубами ещё не вся выгрузилась, там эти портовые не торопятся, может, съездить поторопить их?

- Слушай, Толя, – Горохов делает паузу, подбирая слова. А сам лезет во внутренней карман пыльника, - сделай вот что… Найди Дячина, собери рабочих, возьми всё, что ценное, что сможете увезти. И езжайте к реке.

- Что? К реке? Зачем? Раму делать? Ты забыл? Она уже готова, только трубы на неё клади и пускай воду.

- Толя, послушай меня внимательно, чтобы не задавать лишних вопросов, – он протягивает Баньковскому свёрток с золотом, который получил от Папы, и катушку драгоценной оловянной проволоки, - вот, возьми. Рассчитаешься с людьми. Тут хватит и тебе, и Дячину, и всем рабочим, всем хватит, учитывая премиальные. Но сейчас вы соберёте всё ценное, поедете к реке, поймаете любую баржу, что идёт на север, и уплывёте отсюда.

- Что? Уплывём? А вышка? А вода? – не понимал Баньковский.

- Всё бросаешь тут и бежишь отсюда. Толя, у нас скоро будут неприятности, уводи отсюда людей. Побыстрее. Вышку и воду - всё бросаешь; за те деньги, что ты занял на наше дело, не переживай, никто у тебя ничего никогда не спросит.

- А ты? – всё ещё не понимал Толик.

- А я закончу дела и найду тебя в Соликамске. Ты же пока уведи отсюда людей в безопасное место и рассчитай их.

- Ну, ты найдёшь меня? – уточнил Анатолий, который всё ещё ничего не понимал.

- Найду, найду, - обещал инженер, думая о том, что очень надеялся, очень бы хотел хотя бы ещё один раз встретиться с ним.

- Я ничего не понимаю…, - Баньковский смотрел то на инженера, то на деньги.

- Толя, - Горохов уже начал повышать голос, - не надо ничего понимать, уводи людей. После встретимся. И ещё раз говорю, ты отвезёшь их не в город, не на пирсы, ты отвезёшь их к реке и там поймаешь любое судно, что идёт на север. Понял?

- Понял, – но у Толика, конечно же, была ещё куча вопросов.

И Горохов, чтобы не продолжать этот разговор, повернулся к мотоциклу. И увидал её. Самара была одета, собрана. Вопросов она задавать не собиралась. В руках казачка держала подаренный инженером новёхонький дробовик, а из-за её спины торчал в небо ствол подаренной им же винтовки.

- Собирай палатку, собирай всё, что можешь, всё, что ценное, и уезжай в кош, – произнёс Горохов.

- Я с тобой поеду, - она как будто просто ждала повода, чтобы опять начать с ним спорить.

«Да что за баба такая! - инженер стянул перчатку и стал растирать лицо рукой. - Жаль, что не поспал сегодня».

Потом поднял на неё глаза.

- Ты невозможная женщина. Ты всё время споришь, и если что-то не по-твоему, ты сидишь потом полдня такая злая, что вокруг тебя всё окисляется и без кислорода. Наверное, поэтому я и не хочу на тебе жениться.

Может, Самара и не всё поняла из его последней фразы, но главное она уловила, и у неё на эти его слова сразу нашёлся достойный ответ:

- Если возьмёшь замуж, никогда с тобой больше не поспорю. Буду тебя слушаться.

- Не ври, - произнёс инженер, - ты лучше собирай палатку и уезжай к Васильку. И выбери себе хорошего мужа.

Она смотрела на него обиженно, Баньковский стоял тут же и глядел на него с недоумением, а он больше не мог говорить, у него уже не было времени. Горохов, не прощаясь и больше не оборачиваясь, завёл мотоцикл и поехал к скале, напоминающей клык.

Конечно же, Палыч был против:

- Ты дурак? – просто спросил он. – Там нужна войсковая операция.

- Да, ты прав - но нарыв нужно вскрыть.

- Вскроем, сейчас садимся и вместе едем в центр, пишем рапорты, просим армейских, ты с передовой группой, с разведкой грузишься в тот же день и плывёшь брать этих викторов, а я следом иду с миномётами и сапёрами, и мы все эти центры, что они строят или уже построили, всё сносим под ноль, оборудование забираем, а всё остальное в руины.