Старший брат царя. Книги 3 и 4

— Правь шлем, хрен собачий! Погибели на тебя нет! — И вот только сейчас заметил: у себя на левом плече белой рубахи расплывалось кровавое пятно — не помнил, когда наткнулся!

Изверг поднял руку, на которой был щит, но поправить шлем не сумел, качнулся и опёрся на саблю. Клим опять кликнул:

— Кто там из его людей, помогите!

Соратники устремились к нему, а у того подкосились колени, перегнувшись, повис на руках подбежавших. Изо рта побежала струйка пенящейся крови. Шлем с него сняли, завернули в шубу и понесли на постоялый двор. Накинув шубу на плечи, за ним пошёл и Клим, следом Неждан и спешившийся Медведь.

В сенях Клим склонился перед Извергом, его лицо исказилось злобой — узнал. Поднял голову и прохрипел между вздохами:

— Твоя, вой... правда... я... не Юрий... радуйся... убил... государь... не простит... — Он уронил голову.

Клим, распрямляясь, сказал:

— Все слышали: никакой он не Юрий! И смотрите, — он распахнул шубу, перед рубахи до пояса был в крови, — бились на равных!

Гулька, разрезав, снял с Клима рубаху, сноровисто промыл белым вином рану, неглубокую, но без малого в четверть по плечу и груди. Наклеил повязку вишнёвым клеем. Пока она подсыхала, Неждан принял гонца; который, поспешно перекрестившись, выложил:

— В пяти верстах видел четверть сотни кромешников. Бегут сюда. Теперь верстах в двух.

— Спаси тебя Бог. Ступай... Думаю, Клим, тебе лучше не встречаться с государевыми подручными. Разговора доброго не будет. Да и людей уведи от греха.

— Что же, принимай гостей. Однако, просьба: сильно не дразни. Лучше побереги людей, может, защищать Псков придётся. Савва, уводи своих. Там, у ключа меня подождёте, я тут со стороны погляжу на государевых людей.

Государевы люди скакали уверенно. Увидев вооружённых мужиков и оборванцев, начали сдерживать коней, образуя тесную группу, впереди трое выделялись дорогими шубами, породистыми лошадьми и богатой сбруей.

На крыльце среди людей Неждана стоял он сам с Климом. Неждан объяснял:

— Смотри на милость, к нам пожаловал сам князь Афанасий Вяземский, этот тот, что в середине. Справа от него — друг и, кажись, родственник его, Фёдор Ловчиков, а левее кто, не знаю, из новеньких, видать.

Вяземский и сопровождающие его осадили коней перед крыльцом.

— Что за люди? Кто разрешил?!

Тишина была ему ответом. Князь понял, что молчание ничего хорошего не сулит, но продолжал ерепениться:

— Что, онемели? Так вашу перетак! Старшего ко мне!

— Я старший, — негромко отозвался Неждан. — Гляжу, у тебя вопросов тьма, зайдём в избу. А людишкам твоим лучше отойти за околицу.

— Ишь чего захотел! Не забывай — я есмь приближённый государя! И он позади следует.

— Он, положим, далеко ещё. А я всё ж уважаю государевых людей. Но вон те кругом по-разному мыслят, а их вишь сколько! Ну, раз не доверяешь мне, будь по-твоему, пусть останутся, но от греха подальше... Архипка, пропусти людей князя во двор, а наших удали.

Князь вместе с опричниками въехал во двор, отдал какие-то распоряжения и, спешившись, вошёл в сени, за ним четверо. Остановился подле недвижного Изверга, всмотрелся в его лицо. Пятёрка рядом стоящих дворян низко поклонилась князю, их связывать не стали. Неждан проводил князя и его спутника через первую избу в светлицу.

Медведь и его два десятка воев отъехали за минуту до появления государевых людей. Сейчас за ними поспешил Клим с Гулькой. Встретились они на небольшой поляне недалеко от тракта. Это место было известно многим, здесь в овраге имелся незамерзающий родник. Неждан должен был присоединиться к ним позднее.

...К тому времени в светлице произошла стычка. За Нежданом в неё вошёл князь с четырьмя приспешниками и мигнул им. Последний из них толкнул задвижку. Князь направился к скамье в передний угол, а три опричника рванулись к Неждану. Тот недаром когда-то скоморошничал. Поняв, в чём дело, он кошкой прыгнул на скамью под иконы, выхватил длинный нож и этим ножом придавил горло князя, прижав его голову к своему животу. Крикнул:

— Стоять всем! Шевельнётесь — смерть князю! Ребята, взять кромешников!

С печки, из-за полога кровати выскочили четверо охраны Неждана и Егорка. У опричников отобрали сабли, ножи, у князя — пистоль. Без приказа, по собственному разумению, снимали пояса, сопротивляющихся били. Неждан убрал нож, спрыгнул со скамьи со словами:

— Ах, князь, князь! Я полагал с тобой по-хорошему, а ты...

— По-хорошему! Смотри, сколько припрятал людишек!

— На всякий случай! А вишь, сгодились. А ты хоть и князь, а не сообразил: атаманом тут каждый хочет быть, и моей смерти обрадовались бы. А твоих людишек обобрали б догола и по сучкам развесили б. А ты, качаясь на воротах, встретил бы государя. Считай: я спаситель твой! Ребята, оружие верните князю, он всё понял. И пояса отдайте — мы не грабители. Теперь все вон, говорить буду только с князем.