Старший брат царя. Книги 3 и 4

— Князь Насыр-ага осторожный полководец. Если бы мы воевали не с русскими, я согласился бы с ним. Но русские не умеют объединяться, каждый бьётся сам за себя. Иван их учит этому. Вспомните поход прошлого года. Мы так же обошли все города, подошли к Москве, и никто не беспокоил нас с тыла. Потому что русские бежали к Москве, обходили нас боковыми дорогами. Правильно, обогнали и сгорели там вместе с городом. Повелитель, я за то, чтобы войти в Москву и одним ударом покончить с Московией!

Диван зашумел и рассыпался на два лагеря, хан вслушивался в их спор. Но вот он поднял руку, шум затих:

— Уважаемые, давайте послушаем Дивей-мурзу.

Сидевший рядом с ханом Дивей поклонился повелителю. Он числился старшим темником всех крымских войск. Яркие глаза поблескивали из-под чалмы, низко опущенной на лоб. В чёрной бороде острым клином ни одной сединки. Он говорил слова, будто отсекая ятаганом:

— Повелитель! Ты приказал мне знать переправы и города на Оке. Месяц назад я послал сюда полёта доглядчиков, в живых осталось десять. Они показали: в Калуге, Тарусе, Кашире, Коломне по одной-две тысячи воев. Я послал к каждому городу на тысячу больше, они не позволят русским объединиться. Здесь под Серпуховом без трёх тысяч тьма. За забором и в окопах они прячут более ста пушек и пищалей. Сенькин брод перегородили надолбами, на дно положили решётку из жердей. Чтобы овладеть бродом, нам потребуются все пушки, мы потеряем тьму людей и лошадей. Однако сухое лето убавило воду. Мне показали брод у деревни Дракино, пятнадцать вёрст отсюда. Ещё вчера по нему перегоняли скот и уходили беженцы. Брод охраняет всего сотня воев. Повелитель! Прикажи, и сегодня ночью тьмы Теребердея-мурзы пойдут уже по русской земле. С утра твои войска последуют за ним. А к вечеру князь Воротынский убежит из-под Серпухова. Мы спокойно очистим Сенькин брод и перевезём пушки. Дракинский брод неудобен для пушек — кругом него заросшие крутые овраги. Жду твоих приказаний, повелитель.

Диван молчал. Вельможи знали — слова Дивей-мурзы те же слова хана. Девлет-Гирей принялся опрашивать темников и князей. Один только князь Насыр остался при своём мнении, остальные с поклоном смиренно отвечали:

— Приказывай, повелитель! Мы готовы выполнить любое твоё распоряжение!

6

Около деревни Дракино переправа шла быстро, без помех. Уже к полудню переходили последние тысячи. Девлет-Гирей, окружённый надёжной охраной Саттара-младшего, выехал на левый берег Оки среди последней тьмы своих войск. Он верил, что поход будет недолгим, и ехал налегке, приказал взять с собой только малый шатёр и ковры для ложа, всего на четырёх вьюках, как ничем не знаменитый темник. Оберегавший переправу темник приветствовал хана и попросил разрешения доложить о событиях прошедшей ночи. Оказалось, что брод охраняла всего сотня русичей, которые разбежались без боя. Пригнанные мужики вешками оградили брод. Для освещения запалили деревню и стога вокруг. Мурза Теребердей со своими тьмами ногайцев прошёл ещё затемно...

— ...Помилуй, повелитель, есть и дурные новости! Русские из Калуги вчера поспешно ушли. Наши погнались за ними, но попали в засаду, из трёх тысяч спаслась сотня. Ночью калужские вои пришли в Тарусу и отсюда увели местную тысячу. За убегающими рванулись наши и тоже... Взбешённый Дивей-мурза пытал десяток русичей, от них узнал, что истребил четыре тысячи наших верных воинов речной воевода князь Хворостинин. Часа два назад воевода Хворостинин со своей полутьмой вышел к Дракинскому броду, но в бой вступать не стал, а повернул и притаился вон в том лесу. Притащил и огородился гуляй-городом, без пушек его не выбьешь. Дивей-мурза сам ушёл, но для обороны брода вон там полтьмы оставил. Каково твоё решение, повелитель?

Хан ответил не задумываясь:

— Мы решили не задерживаться, а всей силой навалиться на Москву. С последними тысячами отводи и полтьму... А проучить этого Хворостинина надо бы!

В день Одигитрии (28 июля) мурза Теребердей со своими ногаями, не встречая никакого сопротивления, отчаянным броском оказался в двадцати пяти-тридцати верстах от Москвы, на Крымском шляхе, захватив переправу через реку Пахру в Подольске. Дивей-мурза вывел часть своих войск на Калужский шлях, а другая, меньшая, часть по главе с царевичем Магмет-Гиреем следовала за ногаями. Хан с последними тысячами шёл за Дивеем. В конце дня Девлет-Гирей получил известие, что за Магмет-Гиреем на близком расстоянии следуют тысячи всё того же князя Хворостинина. Такой сравнительно малочисленный отряд особой тревоги не вызвал, но всё ж хан приказал Теребердею помочь царевичу.