Старший брат царя. Книги 3 и 4

— А может статься, стерпится, по-настоящему полюбитесь, заживёте вы на радость себе и на зависть соседям?

Слушает Акулина, слёзы вытирает, всхлипывает. Потом вздохнула тяжело:

— Добрый ты, Юр Василь...

— Забудь это имя! Христом Богом прошу! Умер он, Акулина, умер! А меня Климом звать. Клим Акимов я. Прослышит Сысой — конец мне горестный, ничто меня не спасёт.

— Нет, нет, родной мой Климентий Акимович! Добрый ты мой. Ведь любила тебя я, разное мне мерещилось... Да не судьба, видать... И сейчас люблю, как брата, а может, как отца. И вот как отцу скажу тебе: потеряла головушку я, глупая! И не верю ему, и готова всё отдать, чтоб удержать его около себя! Прошу тебя, родной, возьми от меня злато-серебро своё. За себя поручиться не могу! Как увидала вчерась тебя, всё достала ночью из подпола. Возьми, унеси от греха...

Подала она ему пояс с кармашками, в тряпицу завёрнутый. А он взял и не знает, что с ним делать. А она ему тряпицу за пазуху:

— Нет, нет, Климушка, не уговаривай. Обездолить могу я тебя, и мать, и Василисушку! Понуждится, сама спрошу.

Клим сдался, расправил пояс на груди, застегнул кляпыши кафтана. Акулина успокоилась. Он выпил ещё кваса и взял посох, чтобы уходить. Но она вдруг вновь обратилась к нему с горячими словами, прерываемыми слезами:

— И ещё прошу тебя, Климушка... Стыдно вымолвить, слёзно молю... Увези отсюда Василису. О, Господи! Она, голубушка, ни в чём не виновата. Опять грех падёт на мою головушку... А по дому, по хозяйству работать и за матерью ухаживать я тут с бабкой Никой договорилась, она мне далёкая родня по мужу. Завтра придёт.

И эту последнюю просьбу Акулины выполнил Клим. Обратился к Исаю, а тот будто ожидал этого разговора, прямо сказал, что они со старухой рады будут иметь девочку около себя. Назавтра Василиса поселилась в доме купца Исая в Охотном ряду. Самым трудным оказалось объяснить ей, зачем её взяли от бабушки Агафьи и от тётушки Акулины. На помощь пришла Ольга Мавровна, жена Исая. Она попросила Василису помочь ей по хозяйству, пока гостит у неё Клим Акимович, сама-то стара стала, одна не справляется. Клим же обещал в седмицу два раза провожать её к бабушке.

На этой седмице в субботу вечером Клим пошёл к Покрову, нашёл среди нищих Неждана, рассказал ему про семейные невзгоды. Сообщил, что задержится в Москве до зимы, нужно облегчить мучения Агафьи. Попросил совета и помощи, как начать поиски Агаши. Неждан усомнился в успехе, ведь год с тех пор минул.

— Правда, есть тут у меня один кунак-татарин, он вроде колдуна у них, поговорю с ним, — пообещал Неждан. Клим принялся благодарить, тот остановил его: — Подожди, не верится мне, что найдём концы... А тебе мой совет: берегись стражника. Им большая власть сей час дадена в поисках крамолы. Я тут потолкался среди приказных. Они новых казней ожидают и больших перемен. Поначалу государь-батюшка радовался, с прошлого года начались победы. Сам воеводой стал и отбил Полоцк у короля польского, потом побил войска ливонские и шведские. Государыня Мария Черкасская замирение с Кавказом принесла, крымчаки будто успокоились малость...

Клим удивился:

— Кто поверил спокойствию крымчаков?! Не от большого ума такое.

— Всё ж передышка есть, — возразил Неждан. — Нонешний годы Девлет-Гирей выше донских камышей не поднимался. Казалось бы — отдыхает Русь. Ан нет! По весне (30 апреля 1564 г.) князь Курбский, друг государя, первый воевода, утёк в Литву! Не на кого положиться государю, хоть всех бояр и князей подряд казнить! Весело у них в приказе — за малейший донос на правёж берут. Вот к тому и говорю — поберегись своего стражника. Лучше всего уйти тебе отсюда, неспокойно тут.

— Понимаю, но мать не могу бросить.

— Ладно... Всё ж смотреть в оба нужно, а у тебя всего один...

На этом и расстались.

Почти каждый день приходил Клим к Агафье. Она повеселела маленько. Говорила, что дышать полегчало. Кашицу начала есть, отвары с мёдом пила. Бабка Ника по хозяйству управлялась, за Агафьей ухаживала без обиды. Акулина всё больше в ларьке сидела.

По воскресным дням видел Клим стражника Сысоя — молчаливого, хмурого парня. Обычно он сидел за столом, да потягивал бражку; нет-нет да приглаживал большими ладонями тёмные волосы, стриженные под горшок. Первое время неотрывно следил настороженным взглядом за Климом, как тот варил отвар, лечил больную. Потом привык и перестал обращать на него внимание. Поест, выпьет ковша два-три браги и завалится спать. Когда появлялась Акулина, стражник, оживлялся, улыбался ей, когда мимо проходила, похлопывал по спине, обнимал, что-то нашёптывал. Акулина краснела — стеснялась Клима, а Сысой заметно сердился. Поэтому Клим спешил закончить своё дело и уходил, позднее вообще в воскресенье не показывался.

Но однажды Сысой явился среди недели, прямо со службы, с бердышом. Ёкнуло у Клима сердце, пока тот крестился, взял поудобнее рогач. Прикинул, как отведёт бердыш, стукнет по голове и уйдёт задами. Не расставаясь с оружием, стражник впервые заговорил с ним: