Старший оборотень по особо важным делам

— Нормально? Я тебе вчера позвонил только потому, что у меня выхода не было. За Скрябина спасибо, конечно, а так… Свой дурак хуже врага.

Арнаутов опустил руку.

Шилов не мог успокоиться:

— Нормально… Для кого нормально? Для меня? Для Сереги? Для Геры Моцарта? Если бы не ты, все вообще могло б быть по-другому.

Задев их плечами, Роман прошел между Громовым и Арнаутовым и направился к выходу со двора.

— Я что, еще по бандиту Моцарту должен поплакать? — спросил Арнаутов.

— Вот и поговорили… — сам себе сказал Шилов, поддевая ногами опавшие листья.

* * *

Карташов позвонил в Москву с уличного таксофона.

— Алло! У нас беда…

Он звонил человеку, занимавшему в Организации одну ступень выше него самого. Этого человека Карташов ни разу не видел, и только, по некоторым причинам, догадывался, что тот является действующим генералом МВД.

— … Я сильно заболел. Нужно отлежаться где-нибудь в хорошем санатории.

— Я понял. Я пришлю ребят. Часов через пять на выезде из города. Приедешь сюда, составим новую медицинскую карту и поедешь, подлечишься…

— И как это судьба угораздила вас в таком месте встретиться? — спросил Роман, выходя вместе с Юлей и Мишей из отделения.

— У этой судьбы есть фамилия — Шилов, — ответила Юля. — Может быть, слышал?

Он обнял ее:

— Ты уж прости меня. Просто так получилось.

Она высвободилась:

— Мне срочно надо в душ. Иначе я умру.

Оставив Юлю около крыльца отделения, Шилов пересек тротуар и встал на поребрике. Его догнал Миша:

— Слушай, а что теперь со мной?

— Живой остался — уже хорошо. А там вырулишь.

Разглядев среди множества припаркованных машин старый «Мерседес» представительского класса, Роман махнул рукой, чтобы Жора — хозяин автомойки, которого он вызвонил сюда немного поработать личным водителем, — подъезжал их забирать.

Но раньше Жориного мерса рядом с Шиловым затормозил случайно ехавший мимо «БМВ» начальника Управления собственной безопасности. Опустилось тонированное стекло, Виноградов вполне благожелательно посмотрел на него снизу вверх с переднего пассажирского места:

— Добрый день! Я рад, что все хорошо обошлось. Садитесь, подброшу.

— Не западло оборотней возить?

— Ну, днем они безопасны.

— Да нет, спасибо, мы уж как-нибудь сами.

— Как хотите. — Стекло поднялось, и «БМВ» плавно тронулся, освобождая место старому «Мерседесу».

— Карета его светлости! — объявил Жора, а Шилов распахнул перед Юлей заднюю дверь, помог ей устроиться на широком диване и крепко обнял.

Уже стемнело, когда к автозаправочной станции на Московском шоссе, недалеко от выезда из Санкт-Петербурга, подкатил гаишный «Форд-эскорт». В кабине сидели двое в милицейской форме и желтых светоотражающих жилетах инспекторов ДПС.

Из павильона АЗС торопливо вышел Карташов. Держа руки в карманах куцего, похожего на шиловский «секонд-хенд», плаща, он огляделся и быстрым шагом подошел к машине. Водителя он видел впервые, но второго инспектора знал. Жесткие складки на лице Иваныча чуть разгладились, руки покинули карманы плаща, и он проворно, даже с какой-то неподобающей его недавнему положению прытью, юркнул в машину. «Форд» сорвался с места, вылетел на шоссе и пошел по среднему ряду, обгоняя многочисленные фуры и легковушки.

Водитель молчал, разговор начал второй, знакомый Карташову, инспектор:

— Сейчас приедем на место. Отдохнете, завтра увидитесь с шефом. Самолет поздно вечером.

— Понял.

— А кто вмешался в работу?

— Шилов, начальник убойного отдела. Но дальше меня ему нос не сунуть.

— Ага… Там, под стеклом документы новые. Посмотрите, пожалуйста.

Карташов отвернулся и начал шарить по полке за сиденьем.

Инспектор перегнулся через спинку своего кресла и застрелил Карташова из бесшумного пистолета.

— Ты чего машину пачкаешь? — возмутился водитель.

— Да я там пленку подстелил.

— Договорились ведь сделать, когда отлить остановимся.

— Он опытный… был. Мог заподозрить. Я с ним работал когда-то…

Пролетев по трассе полста километров, от трупа избавились в придорожном лесу.

— Ну что, да здравствует вечный федеральный розыск?

— Может, стоило получше закопать?

— Кто его там искать будет? Там тысячу лет никто не пройдет. А через год и вообще искать перестанут.

— Угу. Ладно, поехали, пожрем где-нибудь. А то еще семьсот километров пилить…

* * *

Приговор суда все слушали стоя.

Тесный зал был полон народа. Пришли почти все, кто имел отношение к делу: Шилов, Юля, Арнаутовы старший и младший, Кожурина, Юра Голицын. Пришли родственники подсудимых. Знакомые. Просто любопытствующие, привлеченные громким процессом.

В клетке, под охраной конвоя, стояли Петруха, Селиванов, «псковский дознаватель» с напарником.

Описательная часть приговора, чтение которой заняло два часа, уже мало кого волновала. Наконец зазвучали номера вмененных статей и размеры сроков.

Судья не скупился. Петрухе — двадцать лет. «Дознавателю» — двадцать лет. Семнадцать — его напарнику. Десять — Селиванову. Остался Краснов… Шилов «на удачу» сжал кулаки и посмотрел в напряженную спину Миши, стоявшего в первом ряду, без конвоя.