Старт в пекло

На площади, в центре села был сделан газон. Опоясанный неширокой лентой веселых цветов, он мило смотрелся и способствовал хорошему настроению прохожих. Огородить зеленую лужайку штакетником или какой другой изгородью, конечно же, никому не приходило в голову. Зачем это нужно? Неужели найдется такой человек, что будет топтать красу? Однако нашелся. Нет, он не был хулиганом или убежденным противником всего красивого – он просто спешил. И, чтобы сократить путь, не обошел зеленый участок, а прошагал через него. Как ни странно, у этого человека нашелся последователь. Необходимости у «второго» в этом не было. Он даже не спешил и по газону прошагал лишь потому, что кто-то до него уж сделал это.

Через некоторое время тут пролегла тропа, которая разрезала и обезобразила зеленую лужайку, некогда бывшую украшением площади. И по этой тропе проходили вполне приличные люди. Когда им указали на их дурной поступок, они искренне удивились и возмутились. Ведь тропа же, и по ней ходят все!

Эта, похожая на притчу история пришла мне на ум, когда в многочисленной читательской почте в газету прочел я письмо, автор которого не захотел называть своей фамилии, но пожелал, чтобы его откровение было опубликовано. Это письмо – отклик на статью И.Бондаренко «Неподсудные?». В ней шел разговор о мелких хищениях, о так называемых «несунах». Надо сказать, что в большинстве своем отклики на эту статью были похожи. Их авторы, с болью и гневом сообщая редакции о нелицеприятных фактах, подобных тем, о которых говорил журналист Бондаренко, были единодушны во мнении: воровство, мелкое или большое, – всегда воровство. Урон от него, как моральный, так и материальный, велик. И в борьбе с этим «позорнейшим явлением» (именно так назвали многие мелкое воровство) занимать примиренческую позицию ни в коей мере нельзя. О большой порядочности, высоком нравственном начале наших людей говорят эти письма. И вдруг это послание…

Его прислала некая Татьяна Николаевна А., жительница города Докучаевска, что в Донецкой области. «Я понимаю, – пишет она, – если похитители общественного добра воруют по 4 мешка фуража или чего-то еще, измеряемого в мешках, то их обязательно надо судить. Но если доярка унесла домой литр молока, разве это воровство? Да неужели бы вы, товарищ Бондаренко платили деньги за обеды в столовой, если бы ваша жена работала там?» Я несколько раз перечитывал эти строки, пытаясь понять, уж не шутит ли автор? И если нет, то какой же степени, должно быть, сместились у Татьяны Николаевны нравственные критерии, коль открыто заявляет она такое? Но чем больше я думал над этим, тем определеннее приходил к мысли: а ведь эта женщина, быть может сама не подозревая того, указала нам на самое опасное последствие мелкого воровства – его убийственную прогрессирующую силу. Подобно той тропе на зеленом сквере, появившейся по вине какого-то шалопая, вовремя не призванного к порядку, мелкое воровство обезображивает нашу добрую действительность, искажает порою подлинное представление о том, что хорошо и что плохо, даже у людей, казалось бы, искренних и честных.

Я больше чем уверен, что та же самая Татьяна Николаевна, если бы ей довелось быть свидетелем, допустим, карманной кражи в автобусе или где-то в другом общественном месте, возмутилась бы чрезвычайно. Думается, увидев как кто-то запускает руку в чужую сумочку, она бы схватила за руку мелкого воришку, смотрела на него с презрением. И так поступил бы каждый. Но почему же мы реагируем не столь бурно, видя иногда, как нечестный человек запускает руку в карман государственный, общественный.

И тут впору привести другое письмо. Пишет его житель поселка Возрождение из Саратовской области С.Лазарев. «Интересная получается штука, – рассуждает он, – мальчишку, что забрался в чужой огород по недомыслию, непременно высекут. А некоторые ретивые дачники даже к суду привлечь требуют озорника. Однако те же самые люди спокойно взирают на то, как отдельные личности тащат с места работы то кошелку картошки, то кочан капусты. Знать, живуче еще представление: общественное – это не мое, не личное. А коль так, то и переживать о нем особо не стоит». И далее автор приводит к такому выводу: «Не обращая внимание на мелкое воровство, мы растлеваем души людей, способствуем развитию у них пагубных наклонностей».

Что ж, наверное, прав автор письма. Ведь какой-то особой или тем более социальной основы для воровства у нас нет. И та женщина, что тащит в подоле пяток помидоров с общественного огорода, имеет их в достатке и дома. Но она видела, что берут другие, за это им ничего не бывает. В итоге создается нездоровая обстановка, когда стесняется не тот, кто ворует, а кто видит, как воруют.