Стартовая площадка – Земля

Ужин, по сути праздничный, достигает роскошного финала — торта домашнего изготовления. Верное решение. После сытной трапезы люди добреют, становятся мягче душой, их легче уговорить на всё что угодно.

Папахен косится на супругу. Мнится мне, что с лёгким осуждением. Кир, как всегда, беззаботен, первый тащит себе кусок, безошибочно выбрав самый массивный.

— Ты не лопнешь, деточка? — вопрошаю по-французски.

— Если умру, то счастливым, — не лезет за словом в карман братан.

— Понимаешь, мы присмотрели шикарную квартиру почти в центре, но как мы ни прикидывали, нам немного не хватает. Не мог бы ты нам помочь? Подкинуть тысяч сто, а лучше двести.

Моя рука, потянувшаяся к торту, замирает, как и весь я. Папахен хмыкает и глядит на супругу насмешливо.

— О несравненная Вероника Пална, — прихожу в себя и телепортирую с помощью ожившей конечности законную долю тортика, — мне почему-то кажется, что вы меня с кем-то путаете. Либо вас злостно ввели в заблуждение. Полагаю, вряд ли вы забыли о моём студенческом статусе. Значит, думаете, что у меня есть девушка — дочь миллионера. Уверяю вас, Вероника Пална, это не так.

Мачеха поджимает губы, смотрю на неё с интересом, но та уходит в угрюмое молчание, которое может давить на мужчин не хуже визгливой истерики. Только уйти в глухую защиту я ей не дам:

— Вероника Пална, раскройте секрет, с чего вы взяли, что у меня могут заваляться в кармане такие деньги?

Вместо неё отвечает папахен:

— Она узнала, что ты в Березняках оставил сто тысяч.

— Ах вот оно что!

Начинаю веселиться и рассказываю о той истории с пересчитанной стипендией:

— … И весь семестр не получал ни копейки. Между прочим, я тогда и отца особо не тряс. Сам выкручивался. Хотя жизнь в Москве дороговата. Сам не замечаешь, как деньги утекают. Столица! А потом мне сразу все деньги дали кучей, и к лету у меня больше ста тысяч сохранилось. Но я их не просто так оставил. Парни сейчас выплачивают Алисе по пять тысяч в месяц. Я же должен заботиться о сыне. Вы, как мать, должны понимать.

Молчание мачехи становится менее угрюмым.

— Так что это разовая выплата была. Сейчас мне стипендии хватает, но впритык. И моя помощь вам в том и состоит, что я с вас деньги не тяну.

— И что же нам теперь делать?

— Поспрашивать родственников, друзей, кредит взять, — пожимаю плечами. — На меня, как на финансового донора, вы можете рассчитывать не раньше чем года через три.

— Ты же вроде закончил учиться? — мачеха инстинктивно ищет зацепки.

— Закончил и даже диссертацию защитил. Но за саму по себе кандидатскую степень платят всего три тысячи. Копейки, в общем…

— Ты диссертацию защитил⁈ — родители вытаращиваются на меня одновременно.

Ты смотри, и правда не знают. Удивительно! Весь город в курсе, а они — нет.

— Ага. В начале месяца. Но зарабатывать пока не могу, у меня сейчас латентный период скрытого развития. Долго объяснять.

Мне подкинули какие-то часы преподавания, как ассистенту. Кое-какие математические дисциплины, те же ТФКП и тензорный анализ, ещё хожу на пары по иностранным языкам. Преподаватели оценили присутствие на занятиях ещё одного практически носителя языка. Наш свободный диалог между собой, часто со шпильками в сторону нерадивых, заметно повышает мотивацию.

В общем и целом, мои доходы сейчас слегка превышают тридцать тысяч. Но только потому, что пока числюсь аспирантом, и мне идут доплаты за музыку и танцы. А вот олимпиадная надбавка накрылась медным тазом сразу после защиты диплома. Бухгалтерия сработала с непохвальной оперативностью.

Папахен мгновенно соображает на стол бутылку вина. Железный повод выпить, тут не поспоришь.

— Мне буквально капельку, — ставлю ограничение. — Исключительно за ради компании. Заметил, что алкоголь здорово мозги тормозит.

Папахен пробует спорить.

— Ты, пап, просто не понимаешь. У меня мозги — тонкий рабочий инструмент. Это всё равно, что ты в свои трансмиссии или в поршневую группу песка и пыли насыплешь.

— Да брось, сын! Ничего не будет!

— Пап, это тебе ничего не будет и всем твоим знакомым. Вам же не придётся в семнадцать лет кандидатскую защищать, а в двадцать — докторскую.

Привираю, конечно. Никакой докторской не планирую. Сильно подозреваю, что не до неё будет. В личных планах точно не стоит. Собственно, и кандидатская не стояла, случайно всё вышло. Если появятся идеи по ходу жизни, тогда посмотрим, но грузить себя лишним не собираюсь.

Глава 7 Гнилой базар

22 декабря, среда, время 15:10.

МГУ, аудитория в Главном здании.

— Я вот смотрю на вас, дорогие мои, — проникновенный и ласковый голос женщины, профессора с кафедры экономической географии, разносится над залом. — И у меня прямо сердце кровью обливается, когда я вижу вас, таких юных и полных энтузиазма.