Старцы о последних временах

«Счастливы те, которые записаны в Книге Жизни», — говорил старец Лаврентий, а на вопрос сестер, кто же эти счастливцы, отвечал: «У кого влечение к Церкви, тот и записан в ней». Еще Батюшка говорил, что в последнее время, кто призовет имя Господне, спасется. «Больше молитесь, ходите в Церковь, пока есть возможность, — не уставал повторять он. — Особенно на литургию, на которой приносится Бескровная Жертва за грехи всего мира. Почаще исповедуйтесь и причащайтесь Тела и Крови Христовой, и Господь вас укрепит… Если бы вы знали, что ждет людей и что нам всем предстоит. Теперь душа покрыта телом, а на Страшном Суде тело будет покрыто душой…»

Однажды, быв в духе, Преподобный Серафим Саровский увидел 3емлю Русскую, покрытую как бы дымом возносимых ко Господу молитв. Каждый может воскурить сегодня свое моление, влившись тем самым в соборное единство, которым издревле сильна была Православная Церковь. «Если в Израильском царстве, отпавшем от верной Богу Иудеи, сохранилось семь тысяч преданных Богу мужей, — сказал Преподобный Н. А. Мотовилову, — то тем паче в России. А если Господь их предызбрал, то соблюдет и прославит».

Особую важность в конце времен займет монашество. На это неоднократно указывал Оптинский Старец Варсонофий. «Монашеством держится весь мир. Когда монашества не будет, настанет Страшный Суд», — не раз говорил он послушнику Коле Беляеву.

«Скорби иноков последнего времени утончены, — учил впоследствии духовных чад сам Коля Беляев, ставший последним Оптинским старцем иеромонахом Никоном. — При поверхностном взгляде нельзя признать их скорбями, но это лишь злохитрость врага нашего. Искушения явные, грубые и жестокие возбуждают в человеке пламенную ревность и мужество к перенесению их. Враг заменил грубые искушения слабыми, но утонченными и действующими очень сильно. Они не вызывают из сердца ревность, не возводят его в подвиг, но держат его в каком-то нерешенном положении, а ум — в недоумении. Они томят, постепенно истощают душевные силы человека, ввергают его в уныние, в бездействие и губят, соделывая жилищем страстей по причине расслабления. Это выражается тем, что ожидают чего-то лучшего, говорят: вот тогда и будем поститься и молиться, когда откроют монастыри и храмы; но Господь нам обещал, что если мы покаемся, будут нам прощены грехи, а о том, что мы доживем до завтрашнего дня, нам не обещано. Поэтому мы должны при всяких условиях, благоприятных и неблагоприятных, стараться жить по заповедям Божиим и исполнять обеты монашеские…»

Но и благочестивые миряне, сохранившие верность Господу своему, также будут достойны лицезреть Его. Когда одна девушка пришла к Лаврентию Черниговскому с просьбой постричь ее в иноческий чин, старец ответил: «Не все в мире погибнут, не все в монастыре спасутся». Дальше он стал говорить что-то совершенно ей непонятное: «Не время еще. Вот почитай «3еленую неделю», там «с миру девы» — выше, а монахи и схимники с монастыря будут на седьмом небе, и будут в мире девы, и если бы ты знала, что их ожидает. Вот тем схимникам скажет Господь: «Вы стойте и дайте место тем тайным, которые не жили в монастыре», и они станут впереди их намного. Ты поняла, что те тайные, которые не жили в монастыре, будут выше монастырских?» — «Я ничего не поняла», — призналась девушка. «Так запомни хоть», — благословил Старец[44].

VI. ЗНАКИ СВЫШЕ

В последние годы христианский мир стал свидетелем многих чудотворений, особенно от икон Владычицы нашей Богородицы, которые мироточат, источают благодатную росу и Св. Слезы. Достойно удивления, что многие из них написаны современными иконописцами — явление уникальное и глубоко символическое. В 1968 году накануне входа советских войск в Чехословакию, из Очей Преблагословенной обильно истекли Св. Слезы. Плачущие иконы все чаще появляются в мире.

В начале 80-х годов случилось событие, не имеющее себе равных в истории: начал мироточить только что изграфленный список Иверской иконы Божией Матери. Дивное истечение Св. Мира не прекращается до сих пор. Вот что рассказывает владелец святыни испанец Хосе Муньос Кортес.

«Однажды, вовремя нашего паломничества на Афон — нас было трое — после нескольких часов ходьбы мы заблудились. Стало смеркаться. Надо было скорее найти в каком-нибудь монастыре ночлег. Идя по тропинке мы наткнулись на небольшой, бедный скит. 14 монахов-греков скита занимались исключительно иконописью. Они нас приняли радушно. Отдохнув немного, мы стали рассматривать иконы их работы… Мой взор остановился на чудесного письма иконе. Я спросил одного монаха, не может ли он продать мне ее? Он отказал, сказав, что этот образ первый, который был написан в этом скиту, и потому не продается…

Прощаясь утром, все монахи нас провожали, но игумена среди них не было. Но вот в последнюю минуту перед нашим уходом из монастыря мы его увидели: он быстро спускался по лестнице с завернутой иконой в руках. Он подошел ко мне и сказал: «Бери ее, я тебе дарю, она должна быть с тобой».