Стартует мужество

В тот же день после короткого разбора мы вылетели на фронтовой аэродром. Другие подразделения нашего истребительного полка были уже там.

За Днепр

Войска фронта готовились к форсированию Днепра. Мы хорошо представляли себе роль авиации в выполнении этой задачи и в оставшееся время продолжали тренировать молодых летчиков. Изучая район предстоящих боевых действий, они в то же время привыкали к фронтовой обстановке.

В эти дни я лучше узнал Мотузко не только как летчика, но и как человека. Энергичный и сметливый молодой истребитель оказался и хорошим, надежным другом. Такие, как он, в бою меньше всего думают о себе, рискуют жизнью ради товарища.

Однажды утром объявили общее построение. Вынесли полковое знамя. Перед строем с краткой речью выступил Оборин. Он сказал, что наступает время боев за освобождение Украины, призвал беспощадно уничтожать гитлеровских захватчиков на земле и в воздухе, добиваться победы в каждом воздушном бою.

После построения Оборин собрал летчиков полка и поставил боевую задачу. Мы должны были прикрывать дивизию пикирующих бомбардировщиков, участвующую в нанесении сосредоточенного удара по войскам противника на правом берегу Днепра.

…Колонну пикировщиков повел сам командир соединения генерал Полбин. Перед Днепром мы встретили сплошную низкую облачность. Армада самолетов перешла на малую высоту. Полбин передал команду: «Бить всем, истребителям — в первую очередь, подавить зенитный огонь!» Потянувшиеся к бомбардировщикам огненные трассы пуль и снарядов после наших атак начали быстро редеть.

Над целью появилась ведущая девятка «петляковых». За ней — вторая, третья, четвертая… Армада бомбардировщиков буквально закрыла небо между деревнями Мишурин Рог и Бородаевка. Вниз летели сотни бомб, на земле вспухали огненные фонтаны взрывов, вскоре весь этот район окутался густым дымом, сквозь который красноватыми точками проступали горящие тапки и автомашины врага. А группы бомбардировщиков все шли и шли, сменяя друг друга над целью…

К концу первого дня наступления наши наземные войска захватили плацдарм на правом берегу реки и прочно закрепились на нем. А ночью туда были высажены танки, которые внезапным ударом овладели важным железнодорожным узлом Пятихатка.

Вернувшись на аэродром, наши летчики оживленна делились впечатлениями. Наиболее словоохотливые пересказывали одно и то же по нескольку раз. Я был доволен тем, что первые боевые вылеты обошлись без встреч с «мессершмиттами»: пусть молодежь немного пообвыкнется в новой для нее фронтовой обстановке.

Но на следующий день начались и воздушные схватки. Они завязывались то в одном, то в другом месте — всюду, где авиация противника пыталась остановить наступление наших наземных войск. В этих боях молодые летчики показали себя хорошо. Набираясь опыта, они учились не только хладнокровно отражать удары врага, но и дерзко атаковать.

Вскоре я во главе восьмерки вылетел прикрывать переправу на Днепре. Охраняя подступы к ней, мы встретили девятку «хейнкелей», которую сопровождала группа «мессершмиттов». Принимаю решение атаковать их с ходу. Четверка Семыкина должна связать истребителей, а моя — нанести удар по бомбардировщикам.

Выйдя на исходную позицию, подаю команду «За мной, в атаку» и устремляюсь на флагманский самолет. Один из выпущенных мной снарядов попадает точно в кабину «хейнкеля». Тот сваливается на крыло и летит к земле. Во второй атаке стараюсь показать молодежи, как нужно подходить к плотному строю бомбардировщиков, прикрываясь одним из них. В результате сбиваю еще один самолет.

Отхожу в сторону и приказываю молодым летчикам нанести удар по отставшему от группы «хейнкелю». Сам по радио корректирую их действия. Аскирко стремительно повел свою пару на цель. Атака, вторая, и вот уже вспыхнувший фашистский бомбардировщик входит в последнее глубокое пике. Семыкин тем временем вел бой с «мессершмиттами» и ни одному из них не дал прорваться к нам.

Перед вечером поступил приказ прикрыть эту же переправу от ночных бомбардировщиков. Группу повел сам командир дивизии полковник Немцевич. Над целью мы появились, когда уже стемнело. Первые десять минут небо над районом патрулирования было спокойным. Казалось, немцы вообще не прилетят.

Но вот неподалеку разорвалось несколько снарядов. Значит, наши зенитчики уже заметили вражеских бомбардировщиков, а мы их прозевали. Снижаюсь и сразу же различаю над собой силуэты неуклюжих «хейнкелей». Отсюда они хорошо видны на белесом фоне неба. Маскируясь темнотой, атакую их снизу почти в упор. Как только я открыл стрельбу, ко мне тоже потянулись огненные трассы. Но теперь по «хейнкелям» начали бить другие наши истребители. Три бомбардировщика вспыхнули, вывалились из строя и начали беспорядочно падать.

Сгустившаяся темнота не позволяла действовать даже в паре. Теперь каждый из нас дрался самостоятельно. А результат оказался все-таки неплохим: на земле осталось гореть семь «хейнкелей»…