Старуха 3 (СИ)

— Я не о земле… то есть и о земле тоже: водохранилище, если я правильно запомнила, имеет емкость в четыре с половиной кубокилометра, а в половодье тут проходит чуть ли двадцать, и вода в нем поднимется много выше нормального уровня. То есть всю эту насыпанную территорию все равно затопит.

— Не затопит, потому что подсыпать грунт будем на четыре метра выше уровня воды в водохранилище. Просто эти четыре метра будут насыпаться потом, когда решат, что здесь что-то нужно уже строить, а пока просто земля оседать будет…

Парень, представившийся Володей Севериновым, как впрочем и все, с кем сводили Веру местные комсомольцы, не кричал «отстань, уйди, не мешай работать», а с удовольствием отвечал на ее вопросы. Не прекращая, впрочем, руководить рабочими на своем участке. И видно было, что работает он с удовольствием, хотя работа его была все же не самой простой: кроме всего прочего он руководил и установкой бетонных плит на нужные места. Которые не только ставились вертикально для защиты от просачивания, но и укладывались на откос для, как он сообщил, предотвращения размыва дамбы после заполнения водохранилища.

— Я понимаю, — заметила Вера, — зачем вы плиты кладете на склоне, а вот зачем вы дамбу сверху плитами прикрываете? Это для защиты от размыва дождями, что ли?

— А, это… нет. Водохранилище затопит и какие-то болота, там торфяные островки всплывут — а здесь будет слип, по которому их на берег вытаскивать будут. Чтобы этот торф использовать там, где всякие газоны разбивать будут или парки какие…

— А вы гидротехник? То есть я имела в виду гидролог?

— Нет, это я просто нахватался всякого от проектантов, они тут через день бегают, смотрят, правильно ли мы все строим. А так я машиностроитель, так что на вашу стройку вы меня не сманите, я вам вообще не нужен. Ведь плиты-то эти кранами подъемными перекладывают, а наш завод для этой стройки как раз краны изготовил. То есть… я на заводе всего год отработал, сам еще ничего не сделал особо, только принимал участие в постановке кранов в производство — вот меня и послали смотреть, как они на настоящем строительстве себя поведут: их только в марте выпускать начали, некоторые недоработки еще встречаются. У меня тут вообще-то целая бригада с завода, поломки ремонтируют — но лично для меня там работы почти и нет, ребята сами справляются — а чтобы плиты перекладывать, их сначала сделать надо. Рабочие тут в общем грамотные, инструкции читать умеют… но пока понять, что в них написано, могут еще немногие — вот меня и попросили по этой части помочь, раз уж я все равно здесь болтаюсь весь день.

— Да я и не собиралась вас сманивать! Просто удивилась: вы так много про эти дамбы знаете…

— Я тут с апреля работаю, от специалистов тутошних знаний набираюсь постепенно. Да и просто на вечерних посиделках народ много рассказывает… Кстати, раз уж вы за быт там у себя отвечать будете, придумайте какие-то развлечения для комсомольцев. Танцы там… хотя бы патефоны, штук несколько им достаньте, и пластинки. Побольше пластинок, а то у нас были, но все уже закончились, а в городе их и вовсе не купить. Я еще слышал, что где-то начали электрические патефоны делать, которые громче играют — но наши ребята из комитета комсомола такие пока не нашли. Соцкультбыт — это действительно очень важно: как комитет комсомола стройки организовал танцплощадки, пьяными на работу стало гораздо меньше народу приходить. А когда инструменты добыли и организовали любительские оркестры — так и вовсе хорошо с этим делом стало…

— А разве здесь спиртное продают?

— В магазинах стройтреста — нет. Но в городе-то никто торговлю не отменял, да и местные… самогон здесь купить нетрудно. Но ребята из комитета комсомола за этим следят как-то, высчитали, что когда в клубах кино крутят, то втрое меньше парни пьют в такие дни! Так что наши бетонщики за два воскресника сами себе временный клуб уже поставили, в эту субботу уже откроется. Кстати, не хотите к нам на открытие придти? В комитете пообещали новое кино привезти.

— Какое кино?

— Новое!

— А как называется-то?

— Да кто ж его знает… Но точно новое, художественное! Говорят, что комедия…

Веру Андреевну всегда «восхищало», сколько же откровенных бездарей и неприкрытых мразей поднялось на всенародной и какой-то иступленной любви советского народа к киноискусству. То есть в тридцатых часто вторая часть слова была явно лишней, народ радостно смотрел любые «движущиеся картинки», не понимая, что их «кормят откровенным дерьмом». Потом, после того как Лаврентий Павлович возглавил НКВД, мразей «от кино» изрядно почистили — но далеко не всех, а многие всего лишь бездари продолжили свой «славный путь»…

Конечно, были и фильмы очень даже неплохие — но их было все же маловато, да и не помнила Вера, когда какой из «приличных» фильмов снимался, а смотреть «идеологический мусор» у нее особого желания не было. Однако за всю именно «вторую жизнь» она так ни разу в кино и не сходила — и решила рискнуть. В конце концов, подумала она, хуже точно не будет…