Старуха 5

– В таком случае мы, я думаю, не видим особых препятствий. Но пока не очень понятно, почему вы – а нам сказали, что вы являетесь одним из руководителей России – прилетели к нам для решения столь простого вопроса. У нас вообще нет ограничений на заходы в наши порты иностранных торговых судов, и запретов на продажу рыбы за границу тоже нет. Не проще бы было…

– Не проще. Потому что нам действительно нужна рыба, много рыбы. Мы бы хотели приобретать в Исландии для начала по полмиллиона тонн рыбы в год, и рыбы переработанной, подготовленной к транспортировке.

– Сколько?! Да в стране столько рыбы… у меня нет точных данных, так как в рыбацких поселках вообще не сообщают, сколько они рыбы для личного потребления вылавливают, но я думаю, что вряд ли мы получаем рыбы больше пятидесяти, максимум семидесяти тысяч тонн, так что ваши желания…

– Вот поэтому к вам прилетела я, и именно поэтому вы здесь и собрались все. У вас в море рыбы – сколько угодно, но вы не можете – пока не можете – выловить хотя бы пять процентов от возможного. Потому что у вас просто нет нужных рыболовецких судов, и нет рыбоперерабатывающих заводов, которые будут готовить рыбу к экспорту. Поэтому я предлагаю – опять-таки для начала – приобрести у нас в ближайшие несколько лет до тысячи современных траулеров, оборудование для современных заводов, на которых рыбу перерабатывать получается быстро, просто и недорого, поставить мощные морозильные склады в портах, в которых рыба может храниться сколько угодно, пока ее не погрузят в трюмы наших кораблей…

– Мне кажется, – ответил Вере человек, называемый министром финансов, – что вы сильно ошиблись, приехав в нашу страну. Исландия не настолько богата, чтобы оплатить хотя бы малую часть из того, что вы перечислили.

– Это я знаю, и потому предлагаю все перечисленное взять у нас в кредит. Причем оплачивать этот кредит я предлагаю не деньгами, а готовой продукцией, что есть рыбой, которую исландские рыбаки выловят с помощью новых сейнеров и траулеров, которую подготовят к продаже – тем самым сделав ее даже более дорогим, но и более для нас привлекательным товаром – на современных заводах.

– А для холодильных машин нужно очень много энергии, электрической энергии, я имею в виду…

– Мне это тоже известно, и для начала я поставлю полсотни малых электростанций по два мегаватта каждая.

– Но у нас и угля для них нет!

– А я не собираюсь продавать вам уголь, я буду продавать электроэнергию. Скажем, по десять эйре за киловатт-час, и буду гарантированно продавать электричество по такой цене до тех пор, пока мы – я имею в виду наши правительства – не построим в стране достаточно электростанций, чтобы наши дизельные стали больше не нужны. А если электричество добывать из недр земли, то оно еще сильнее подешевеет.

– Что вы имеете в виду под словами «из недр»?

– Исключительно то, что сказала. Если от Рейкьявика ехать в сторону Тингведлира, то километров через тридцать, не доезжая до собственно исторического места, на глубине в пару километров температура воды составляет уже градусов двести. А это даже выше, чем в паровозном котле – но, в отличие от котла, воды там очень много. То есть бесконечно много: вода по расселинам туда из моря поступает. И если просверлить в земле дырку, а кипящую воду по трубе направить на турбину электрогенератора…

– Но мы не можем пробурить такую скважину!

– А мы – можем. И, получая в качестве платы за такую работу рыбу, мы вам и дырку в земле пробурим, и электростанцию выстроим. Скорее всего, не одну электростанцию: нам нужно много рыбы.

– А зачем вам наша-то рыба? В той же Норвегии…

– Я сейчас говорю не столько от имени Советского Союза, сколько от имени всех стран, участвующих в международном банке внешней торговли. А это – и Германия, и Словакия, и Венгрия, и Болгария. И много других стран, с общим население свыше полумиллиарда человек. Поэтому я предлагаю вам огромный рынок, а предлагаемые кредиты… В Чили для нас сейчас ловят как раз примерно полмиллиона тонн рыбы, причем не трески или селедки, а анчоусов, крошечных рыбешек. Мы – конкретно Советский Союз – вложил в развитие рыбной промышленности в Чили почти миллиард крон – это я в пересчете на ваши деньги цифры сообщаю. И теперь там больше полумиллиона людей получают достойную зарплату, имеют гарантированную работу, получили возможность приобретать любые нужные им товары. Я хочу особо обратить ваше внимание: смысл деятельности ВТБ заключается в том, чтобы люди любых стран, с любым общественным строем, но работающие на благо других людей, получали равные зарплаты за одинаковую работу и жили одинаково счастливо. Это с точки зрения тех, кто работает. А для руководства стран и промышленных компаний смысл деятельности ВТБ заключается в том, чтобы финансовая и экономическая системы в целом оставалась стабильной, ведь все расчеты производятся не деньгами, а продукцией – и банку категорически не выгодно, чтобы какая-то продукция дорожала внутри любой страны, так как это резко ухудшает взаимную торговлю и ломает принятые в банке способы взаиморасчетов.