Старуха 5

– Все те же. Как закончим сплошную эвакуацию из прифронтовой полосы, отведем войска на вторую линию обороны – это в Белоруссии, а когда фашист, обрадовавшись, начнет туда же войска с севера перемещать, начнем зачистку Эстонии с Латвией и освободим Литву.

– Хорошие у тебя планы, а с Украиной что делать будем?

– Я еще вчера Старухе не верил, а теперь буду ее совету следовать. Она на самом деле в людях разбирается: мне уже доложили, что во Львове почти никто на эвакуацию не согласился, как она и предупреждала. Ты не поверишь, даже евреев хорошо если процентов десять эвакуироваться собираются, а ведь там в городе половина евреев из Польши, должны же знать, что их ждет…

– Должны. А что Старуха тебе насоветовала-то?

– Отойти на линию Сталина… в смысле, в укрепрайоны по старой границе, и вот оттуда уже готовиться к наступлению. Там сейчас товарищ Карбышев срочно недоделанное доделывает, все что можно укрепить – укрепляет, боеприпасы подвозим и размешаем, прочие запасы создаем. Опять же, новые аэродромы этот укрепрайон полностью сверху прикроют…

– И когда?

– К концу июня, если фронт не обрушится. Там ведь тоже, как Старуха и предупреждала, флуктуация: у немца перевес в живой силе почти тридцатикратный. То есть она не про Украину предупреждала, а о том, что при таких флуктуациях мы фронт не удержим – а на укрепе мы уже преимущество сократить раза в три-четыре сможем.

– И будет десятикратное, думаешь, нам сильно полегчает?

– Сильно. Очень сильно, мы при таком перевесе у врага Финляндию вон взяли…

– Так то Финляндию, и не взяли, а освободили!

– Что совой о пенек, что пеньком по сове… тьфу, вот родит Старуха, пойду ей язык отрежу! А финны – они вояки тоже вполне себе упорные и умелые были. И тем не менее…

– А про мобилизацию что думаешь?

– То же самое. То есть что Старуха сказала: добровольцев на службу брать и отправлять в тыл на обучение – кроме рабочих дефицитных специальностей, если жареный петух клевать начнет, то выгребаем сначала тех, кто только что демобилизовался и по направлениям Совнаркома и НТК распределен: они еще работать толком не научились, ущерб промышленности будет минимальным. И пока всё, особой нужды объявлять всеобщую я пока не вижу.

– Это пока, а как припрет?

– Припрет, так облегчимся. Необученный боец создает проблем больше, чем решает, поэтому пока в школах – во всех – вводим начальную военную подготовку, и девочкам тоже, но уже по желанию. А на предприятиях не оборонного профиля организуем кружки по военной подготовке. Но так, чтобы просто оружие новое освоили: карабинов-то у нас уже достаточно, всю РККА на них перевели, теперь, считай, на склады работаем…

– Понятно, согласен. Помощь от кого нужна?

– Кто бы тебе помог!

– Да уж… Старуха в декрете, а без нее… тьфу, опять мы туда же! Вечером заседание у Шапошникова, два вопроса к рассмотрению. Первый: Тува и Монголия просят рассмотреть вопрос о приеме в РККА тамошних добровольцев, второй – товарищ Ким предлагает отправить на фронт еще и корейских пять-семь дивизий… С одной стороны вроде глупость, но…

– Ты не поверишь, – на лице Лаврентия Павловича впервые за этот день появилась легкая улыбка, – Старуха еще неделю назад мне сказала о неизбежности таких предложений и даже объяснила подробно, почему мы предложение Кима должны будем с благодарностью принять… в ограниченных масштабах, а предложения Тока и Чойбалсана с еще большей благодарностью отклонить.

– И почему?

– До вечера не потерпишь? Ну тогда я пару минут еще у тебя займу… по пути к обеду. У меня приказ хорошо кашку кушать.

– Нино? – понимающе улыбнулся Сталин.

– Нет, начальство! Сам же Старуху зампредом ГКО назначил, вот она и стала надо мной начальницей. А она строгая! Пойдем, тебе тоже не стоит о еде забывать: силы нам сейчас как никогда нужны…

Вера, несмотря на начавшуюся войну, весь день провела совершенно обычно: погуляла с детьми, вовремя ела, днем поспала еще пару часиков. А вернувшемуся с работы Вите сама приготовила вкусный ужин.

– Вер, ты что, совсем перестала делами государственными заниматься? – с некоторой тревогой поинтересовался ее муж, когда она отказалась выслушивать его рассказ о том, что творится на работе. – Ты себя хорошо вообще чувствуешь?

– Нормально я себя чувствую. Просто не волнуюсь напрасно о том, на что повлиять никак не могу. Мне вообще волноваться вредно.

– Что, уже рожать собралась?

– Нет, в мае рожать что-то не хочется. Есть такая примета: кто в мае женится, тот всю жизнь маяться будет, и мне что-то не хочется, чтобы ребенок на себе проверял верность поговорки. Так что пока потерплю.

– Да тут терпи-не терпи… как время подойдет…

– В июне подойдет, не дергайся. Ты с сеструхой-то поговори, может у нее еще кто из родни, из девочек, в Москве учиться хочет, а то Даша нас покидает, а в одиночку мне все же трудновато будет.

– Я маму позову…

– Она с тобой намучалась, дай ей пожить спокойно. Нино Теймуразовна тоже помощь предлагала, и знакомую какую-то молодую сватала мне в помощницы, но я все же родню предпочитаю: родне-то и подзатылину дать можно, а посторонних лупить как-то некузяво.