Старуха Кристи - отдыхает!

– Спасибо, – сказала Вера, – только я не знаю, кто вы.

– Таня Сергеева, Андрей Львович готовил мою дочь в институт, неужели он про нас ничего не рассказывал?

– Нет, – грустно ответила Вера, – муж всегда говорил: пришел домой, оставь службу за порогом. Семья – это семья, а работа работой. Я практически ничего не знаю о его учениках.

Внезапно мне стало весело, врать, оказывается, легко, а изображать из себя другого человека совсем просто.

– Мы очень сожалеем о несчастье, – бодро понеслась я дальше, – что же случилось с Андреем Львовичем?

– Сама не знаю, – ответила вдова и, вынув из кармана платок, промокнула глаза. – Он не пришел домой ночевать, я ужасно разволновалась и в полночь обратилась к дежурному по городу…

– Какая вы тревожная, – я вдохновенно корчила я из себя идиотку, – не явись мой супруг домой, просто выспалась бы спокойно, он в загул частенько пускается, мне не привыкать.

– Андрей был не такой, – воскликнула Вера, – образцовый семьянин, самый лучший муж на свете: нежный, заботливый, ласковый, хорошо зарабатывающий.

Каждую копейку нес в дом. Квартиру купили, машину, дачу построили, оделись, обулись, вот, думала, наконец заживем…

И она зашмыгала носом.

«К гробу багажник не приделаешь», – всплыло неожиданно у меня в мозгу.

– И что вышло, – продолжала Вера, – напали на него, измолотили всего, часы отобрали, портфель…

В этот момент прозвучал звонок.

– Извините, – сказала Вера, – люди все время идут с соболезнованиями, Андрей столько добрых дел сделал!

Звонок не умолкал, чья-то рука настойчиво жала на кнопку.

Вера вышла, воцарилась тишина, я принялась рассматривать гостиную. Похоже, Калягины не стеснялись своего богатства, не скрывали достаток, все здесь было очень дорогим, роскошным, новым.

Внезапно из холла послышались странные шлепки, словно кто-то ронял на пол сырое полотенце, потом раздался гневный мужской голос:

– Где деньги, сука?

– Пожалуйста, тише, – взмолилась Вера.

– Нет, отвечай!

– Вы же знаете, – бормотала вдова, – Андрея убили, сумму украли, я ни при чем…

– Дрянь! – выкрикнул баритон, и снова послышалось: шлеп-шлеп…

Недоумевая, я выглянула в холл. Здоровенный мужик отвешивал Вере пощечины. Она практически не сопротивлялась, только всхлипывала, по ее лицу текли слезы, голова моталась туда-сюда.

– Сейчас же прекратите! – возмутилась я.

Мужчина толкнул Веру, та со всего размаху упала на пол и стукнулась лбом о край дивана, стоявшего у вешалки.

– Сейчас милицию вызову, – пригрозила я и схватила телефон, лежавший на журнальном столике.

– Денег, гад, не вернул, – неожиданно спокойно заявил мужчина, – так я хоть душу отвел, п.., ей отвесил.

Вымолвив грубость, он резко повернулся и ушел.

Я кинулась к Вере, та сидела у дивана, пытаясь дрожащими руками остановить кровь, хлещущую из разбитой губы. Калягиной явно было плохо, я кинулась на кухню, распахнула огромный холодильник, нашла кубики льда, принесла пару штук и протянула вдове.

– На, приложи скорей к ране.

Вера покорно взяла льдинки.

– Кто это был? – вырвалось у меня.

– Отец Родиона Шелеста, – еле слышно прошептала Вера.

– За что он тебя так?

Неожиданно Вера разрыдалась в голос, из губы ее опять зазмеилась сукровица, смешиваясь со слезами, она закапала на светлый ковер. Я понеслась в ванную за половой тряпкой, а когда вернулась в холл, Вера сидела на диване, прижимая ко рту носовой платок. Я кое-как промокнула покрытие и пробормотала:

– Пятна останутся, вот жалость.

– Плевать, – глухо ответила Вера, – у меня жизнь треснула, а вы о ковре волнуетесь!

– Извините, – пробормотала я и от смущения стала говорить отчаянные глупости:

– Такой красивый палас, пятна его испортят, а химчистка дорогая! Осенью отдала дубленку, так чуть не скончалась, когда услышала, сколько заплатить надо, такие деньжищи!

– Послушайте, – устало сказала Вера, – я знаю, зачем вы ко мне пришли, не надо больше прикидываться.

– Зачем? – выронила я тряпку.

Неужели каким-то чудом Вера услышала тихий щелчок включаемого диктофона и поняла, что разговор записывают на пленку? Да быть того не может!

– Не могу вернуть вам деньги, – прошептала Вера, – и самое ужасное, что Андрея убили по дороге к Людмиле. Значит, он не сумел ничего передать…

– Не понимаю, – совершенно искренне ответила я.

Вера подняла к лицу платок, промокнула губу и сказала:

– Вы вручили Андрею некую сумму, чтобы ваша девочка поступила в институт?

– Да, – на всякий случай согласилась я, – конечно, я давала деньги. Ради дочери на все готова!

Вера кивнула:

– Понимаю, в день убийства Андрей повез всю наличку Людмиле, но не успел доехать. Кто-то, очевидно, узнал, что у мужа с собой гигантская сумма. Сколько раз ему говорила, не таскай все сразу, отдавай частями, но Люда настаивала на аккордном получении денег, и вот…

Теперь родители ко мне без конца ходят, не вы первая, а я ничего поделать не могу. Еще хорошо, что в основном люди интеллигентные, понимают, в какое положение я попала. Пока только один господин Шелест драться полез, но что с него взять? Он на рынке торгует, привык свои проблемы кулаками отстаивать!